– Это частная вечеринка, или каждый может присоединиться? – спросил он.
– Вечеринка уже закончилась, – развела руками Су Мин. – Так что поучаствовать не удастся. А ты чего здесь? Один?
– Приказа сидеть на месте не было.
– Значит, решил прошвырнуться?
– Ага, с местностью знакомлюсь. И за что их? Если не секрет.
Кореянка подошла уже совсем близко, и Рекс учуял запах пороховой гари от её оружия.
– Не секрет, – ответила собеседница. – Собирались посягнуть на то, на что посягать не стоило. Влезли изгадить чужую работу, сделанную в память об одном… – тут она запнулась, подбирая верное слово, – об одном редком человеке. В связи с чем были использованы в качестве показательного примера для остальных, кто захочет повторить их подвиг. Прикинь, три группы краскодрочеров провоцировала, – она кокетливо улыбнулась, – а вылезла только одна. Старею, наверное, – девушка рассмеялась, – или, может, кролей так боятся…
– А посмотреть на работу, которую пытались изгадить, можно?
– Конечно, можно. Показать?
– Буду благодарен, – кивнул Рекс, которому действительно было интересно.
– Идём, – девушка поманила его за собой.
Рейдер поднялся по короткой лестнице и проследовал за своей спутницей в подъезд. Уже в холле стало ясно – недавно тут кто-то кантовался, а потом в спешке свалил. Пакеты с мусором в углу, аккуратно сложенные вдоль стены обломки кирпичей, самодельный стол, скамьи (и то, и другое уже частично раскуроченное), следы промлипучки на окнах, видать, крепили пленку... Здесь явно жили и пытались создать уют. Но местные вандалы уже расстарались – часть мусора расшвыряли, углы загадили. Плюс следы свежей крови на полу тоже добавляли настроения.
На стене была нарисована картина. Красивая. Не то что прям уж правдоподобная или там высокоталантливая, но очень запоминающаяся. На картине в натуральный рост неизвестный граффитчик изобразил стройную девушку в старинном платье и белом передничке. Девушка, прикрыв глаза, стояла на тропинке, ведущей к далекому и очень уютному дому из белого камня, тоже старинному – с широкой лестницей, перильцами и тепло горящими окнами.
Лицо у девушки было… словами не передать. Рекс, например, не понимал, как при помощи красок можно изобразить облегчение, надежду, умиротворение. Но у художника получилось, несмотря на общую мультяшность.
– Вот, – сказала Су Мин, указывая на граффити. – Вот это они хотели испортить.
Рейдер пригляделся и увидел пятно ярко-желтой краски на одном из окон. Видимо, от этой точки собирались либо всё закрасить, либо написать какую-то похабщину. Но не успели. А теперь в полумраке, казалось, будто в домике из белого камня одно окно светится ярче прочих.
– Хорошо, что не успели, – сказал Рекс и добавил совершенно искренне: – Офигительный рисунок. Но ты ведь не только из-за красоты озаботилась защитой?
– Ну, я же сказала – редкая девушка… была. Хорошая. К тому же я пообещала, что прослежу за сохранностью. А слово надо держать. Особенно слово, данное нужным людям, – серьезно ответила кореянка.
– Знаешь, я теперь понимаю, почему Винсент весь вечер провел только с тобой, тогда как остальные меняли девчонок в час по паре, – сказал задумчиво Рекс. – Я так думаю, наши вчера очень ему завидовали.
Су Мин закатила глаза и сказала, легонько ткнув собеседника в бок:
– М-м-м, комплименты… обожаю! Скажи ещё что-нибудь, у тебя неплохо получается.
– Не-а, – улыбнулся Рекс. – Не хочу от Винса в морду получить.
Девушка игриво рассмеялась. Смех странно дисгармонировал с запахом выстуженного помещения, сгоревшего пороха и свежей крови.
– Я тебя не выдам, – ответила она, отсмеявшись, и добавила: – А правду сестрица говорила – приятный ты малый, – кореянка взяла спутника под руку и доверительно сказала, слегка понизив голос: – Кстати, ваши не зря завидовали Винсу. В «Норе» удовольствия только узкого профиля, а я специализируюсь на широком.
Рекс удивленно вскинул брови, явно не понимая, что имеет в виду собеседница:
– Да не в том смысле, в каком ты подумал, – сказала девушка, увлекая рейдера обратно на улицу. – Вот говорила Мэрилин, что у тебя всё на лице написано, но я не поверила.
– С лицом прям беда какая-то… – с деланным сожалением вздохнул Рекс. – Прям хоть новое пришивай…– он посмотрел на убитых граффитчиков и спросил: – А краскодрочеры входят в широкий профиль чьих-то удовольствий? Или так – для души?
В это время в верхнем углу линзы очков замигала иконка сообщения. Рекс пробежался по кнопкам на дужке и раскрыл текст:
«Перебазируемся. Гуляешь, небось? Возвращайся в номер. К тебе подойдет проводник, скажет – от новой волны. Ответишь, что тебе и старая не надоела».
Тем временем Су Мин подняла руку и активировала планшет на предплечье, скользнула взглядом по пришедшему сообщению, после чего повернулась к Рексу и спросила:
– Ну, ты куда сейчас? На исходную?
Он посмотрел на неё удивленно:
– С чего взяла?
Девушка пожала плечами:
– Да так… Может, тебе проводник нужен? Район здесь старый, путанный…
Рейдер покачал головой:
– Разберусь, спасибо.
– То есть не провожать?
– Не.
– Жаль, могли бы поболтать. С тобой интересно, а меня всегда прёт от новой волны.
Её спутник на миг застыл, а потом сказал:
– Да? А мне и старая не надоела.
Су Мин улыбнулась и шепнула:
– Толковый… Мэрилин всегда самую суть схватывает. Но всё равно наивный. А если я на самом деле сообщение перехватила и свою игру решила затеять?
– Блин… – досадливо ругнулся Рекс.
Несколько минут они шли молча, а потом рейдер сказал:
– Я всё больше и больше завидую своему старшему. Научиться бы так – в секторе всего несколько суток, а лучшая женщина уже твоя и всё схвачено. Как у него это получается?..
– Я – своя собственная, – после секундной паузы ответила кореянка. – Но за лучшую прощаю. А что у Винса всё схвачено, так хватает правильно. Со временем научишься, если, конечно, не помрешь раньше.
От этих ее слов Рекса пробрало холодком. Вспомнились вчерашние трупы на площади и короткий взмах ножа. А спокойные и учтивые корейцы из тройки прикрытия, которые сейчас шли, отставая на пару шагов, накануне выглядели вовсе не так дружелюбно, мало того, были готовы убить своего же по единственному знаку этой хрупкой девушки.
– Скажи, в этом мире вообще есть хоть что-то, что именно такое, каким кажется на первый взгляд? – прервал молчание рейдер.
– Наверное, есть, – весело ответила Су Мин. – Но мне ни разу не встречалось.
* * *
Двадцать секунд.
Ровно. Двадцать. Секунд. Несколько мгновений, которые завтра решат всё. И ради этих коротких двадцати секунд сегодня были три долгих часа непрерывной тренировки.
Об этом думала Айка, шагая рядом с Керро по разрушенному городскому кварталу. Она устала. Вымоталась за последние шесть суток и физически, и эмоционально. А тут ещё нынешний день практически досуха отжал невеликий запас внутренних сил. Ноги казались негнущимися, словно костыли, голова – пустой, как старая кастрюля. И все мысли сосредоточились вокруг одной, монотонно повторяющейся в сознании фразы: двадцать секунд.
С этими проклятыми двадцатью секундами Айю примиряли только два аргумента: Керро и еда. Оказалось, еда могла примирить воспитанницу интерната номер восемнадцать вообще с любыми трудностями. Потому что именно вкусная еда была тем стимулом, который вдохновлял Айку на борьбу. Да, натура мисс Геллан, как выяснилось, оказалась начисто лишена романтики, потому мисс Геллан совершенно пошло и заурядно любила пожрать. И аппетит у нее был совершенно не девичьим. Керро именно так и сказал, когда смотрел, с какой жадностью его подопечная уничтожает продукты после трёх часов яростных физических нагрузок. Кто бы другой упал и вырубился. А она ела, словно последний раз в жизни.