– Зачем? – удивился Керро.
– Ну да. Можешь хоть предположить, где он сейчас ныкается?
Собеседник усмехнулся:
– Ушлый, ты меня с кролевой Матерью Терезой не перепутал случайно? Я что – подписывался помогать всякой херне? Понятия не имею. Зачем тебе?
– Предлагают сто штук... – печально сказал авторитет. – И по ходу можно поторговаться.
Он потрогал лежащую на краю стола шляпу, а Керро присвистнул:
– Хера се. Нет, не знаю, где он может быть. Но если найду, до тебя дотащу.
– Давай, – воодушевился собеседник. – За посредничество возьму адекватный процент. Кстати, о кролях... опять они к нам приперлись.
– Знаю. Алису встретил.
Ушлый надел шляпу и попросил:
– Ты попробуй их убедить на моих территориях не сильно того...
– Попробую... – кивнул Керро, но тут же оговорился: – Без гарантий. Кроли – это кроли. Сам знаешь.
– Знаю, – вздохнул авторитет. – Еще как знаю. Но если сможешь, с меня подгон.
С этими словами он застегнул пальто и, кивнув телохранителям, вышел.
* * *
Керро подождал, пока дверь кабинетика за Ушлым и его амбалами закроется, после чего коснулся кнопки на дужке очков.
Перед глазами всплыло полупрозрачное виртуальное меню. Видеолог был вызван и прокручен в несколько нажатий, после чего регистратор послушно начал повторять снятое нынешним утром.
Дока с его безвременной кончиной рейдер перемотал, а вот на моменте обыска загаженной квартирки включил воспроизведение: отлетающая в сторону дверь, темная каморка и зашуганная девка на узкой койке. Стоп. Керро вгляделся в лицо цели. Приблизил.
Копать-колотить! И за это сто штук? Но ведь кто-то же среагировал буквально в течение часа с момента ее попадания к Доку! Взглянуть-то не на что: нескладная, тощая, грязная, в замызганном подростковом бельишке. Вторичные половые признаки едва угадываются. На вид лет семнадцать-восемнадцать. Внешность – ни кожи, ни рожи. Некрасивая. Рыжая. Причем рыжая той особенной бледной рыжиной, которая по цвету схожа с высохшей на солнце ржавчиной. Брови прямые. Волосы сосульками чуть ниже плеч. А лицо и тело в крупных кляксах веснушек. Глаза темные. Вообще, внешность приметная. Из-за веснушек главным образом. Любопытно, кому она сдалась и зачем?
Ладно, глядишь, Цифрыч нароет, чего такого особенного в этом затравленном чучеле. У Керро другая забота – чучело отыскать. Хм. Десять часов прошло... Многовато для такой ссыкухи. Ну, если не пережила, то не пережила. Ничего не поделаешь. Всех денег не заработать.
Он задумался. Идти в логово Дока смысла нет – в квартирке наверняка уже пошарились гонцы от местных бонз. И даже если до их прихода там было что-то, способное навести на след, то теперь уж точно нет... Значит, надо навестить тех, кто успел попастись в хате сразу после ухода рыжей – ангело-демонов. Если повезет (им повезет), то чего-нибудь полезное, глядишь, и припомнят.
Керро выделил и сохранил кадр, на котором лучше всего было видно лицо девчонки. Теперь, если понадобится, можно мгновенно вывести снимок цели на выносной экран или себе в поле зрения.
Выходя из «Двух хризантем», рейдер довольно усмехнулся. Что может быть азартнее охоты на человека? Только охота на опасного человека. Рыжую, конечно, к категории опасных причислять все равно, что дока – к категории чистюль, но… Но интуиция шептала: судя по озвученным ставкам, едва начнётся заварушка, за опасными людьми дело не станет. Это уж наверняка.
К счастью, идти до самой норы ангело-демонов не потребовалось. На подходе к двадцать шестой в толпе мелькнул парень в черной куртке с нарисованными на ней красными рогами. Керро уже видел этого ушлепка, когда наведывался на ангело-демонскую хату. Тогда рогатый, получив в грызло, сдриснул в окно, а догонять его было лениво.
Сейчас же ссыкливое чмо дерганой походкой шагало в никуда, вытаращив глаза и пялясь вокруг с восторгом идиота.
– Эй, парень, – нагнал торчка Керро. – Ты, часом, не из Демонов Рая?
Он развернул парня к себе.
– Из Нефилимов Света, – тщательно выговаривая слова заплетающимся языком, ответил рогатый и тут же с восхищением сообщил: – Мужик, а ты сияешь! Ты, знаешь, что ты сияешь? – речь быстро утрачивала внятность. – Как гребаная лампочка! Как гребаное солнце!
– Знаю, – Керро ухмыльнулся. – Хочешь так же?
– Ты еще спрашиваешь! – парень вцепился ему в плечо и с благоговейным восторгом уточнил: – Как гребаный фонарь?
– А то! – заверил его Керро, развернул и поволок за собой, не давая сообразить, что к чему. – Даже ярче. Как гребаный прожектор.
Ангело-демон бежал, путаясь в ногах, и дебиловато улыбался, не понимая, что волокут его к уличному доктору. Собственно, он ничего не понял даже когда его туда приволокли, протащили в манипуляционную и толкнули на старое кресло, обтянутое дерматином, из прорех которого торчали клочья рыжего поролона.
– Док, намешай телу «черное сияние», – попросил Керро.
Невысокий плотный мужчина в возрасте «глубоко за пятьдесят» вышел на шум из-за медицинской ширмы, стряхнул с седой бороды крошки, отпил из пластикового стакана горячего сублимата и флегматично спросил:
– Керро, тебя сегодня долго по голове били? Где я вот так вдруг «сияние» добуду?
В ответ на это гость усмехнулся и ткнул пальцем в дурковато лыбящегося «пациента»:
– «Сияние» уже внутри. Ты просто всем остальным закинь.
Док снял со лба очки, нацепил их на нос и вгляделся ангело-демону в лицо. Оттянул торчку сперва одно веко, потом другое, осмотрел дешевый прикид и спросил, повернувшись к тому, кто приволок тело:
– Откуда у этого убогого такое дорогое ширево? – он снова сдвинул очки на лоб и сказал: – Ладно, намешаю. Но если ты с наркотой ошибся, то не сработает. И уж тогда – без претензий. При всем уважении.
Керро кивнул.
Пока эскулап набирал из разных ампул в шприц компоненты, его гость неторопливо фиксировал в кресле клиента. Тот по-прежнему тупо хихикал и изредка шептал: «Сияет!»
Подошедший док решил не утруждаться протиранием грязной ангело-демоновой руки антисептиком – без затей вогнал иглу в вену и ввел смесь.
– А теперь, док, – Керро протянул хозяину три крупные купюры, – иди, погуляй часок. Мы тут пообщаемся.
Мужчина на это пожал плечами, подхватил с вешалки потасканную куртку и вышел, прикрыв за собой дверь. В это самое время ангело-демоническая херь в кресле начала подавать признаки активной жизни путем вялых, едва заметных подергиваний, более похожих на сонное вздрагивание.
Однако когда Керро подошел к нефилиму, тот бешено вращал глазами, силясь преодолеть оцепенение. В мозгу, видать, начало проясняться. Что ж, пора бы.
Керро поставил рядом с креслом стул и уселся так, чтобы контролировать вход в манипуляционную, но при этом быть в поле зрения привязанного торчка. Взгляд последнего наполнился ужасом. Осознал, куда попал, осознал, кто рядом, осознал, что дело плохо. Совсем. А еще осознал, что тело не подчиняется и от слабых трепыханий толку ноль. Хорошо.
– Голова уже соображает, но паралич не отошел. Не дергайся. Все равно бесполезно. Я пока объясню, что с тобой происходит, – равнодушно заговорил Керро. – Тебя потихоньку начинает жечь изнутри. И будет жечь все сильнее и сильнее. Во всяком случае, пока я не введу антидот. Или пока ты не помрешь от болевого шока. Начнешь орать, я встану и уйду. Покажется, что лжешь, я встану и уйду. Твои слова будут противоречить уже известному мне, я встану и уйду. Долбоебов у вас аж три десятка. Не захочешь говорить – поймаю какого-нибудь еще, покажу тебя, он посмотрит и поумнеет. Кивни, если понял.
Теперь привязанный смотрел с яростью, но не шевелился. Решил в горделивое достоинство поиграть. Рейдер на этот порыв сокрушенно вздохнул и поднялся.
– Что ж, для следующего ты будешь впечатляющей иллюстрацией, как раз сдохнуть не успеешь, – он сделал шаг к двери, но дикий хрип из кресла дал понять, что «пациент» таки созрел для беседы. – Значит, будем общаться?