Аксель яростно втянул носом холодный воздух. Спокойно. Надо взять себя в руки…
Из соседних развалин, пробираясь по обломкам и огибая торчащую арматуру, вышли четверо мужчин. Двое штурмовиков (силуэт тяжелой брони сложно перепутать с чем-то другим) и двое гражданских – в неприметных мешковатых куртках. Видать, те самые рейдеры, которых мчались прикрывать.
Не спеша подошли.
– Рекс, – старший рейдер бегло огляделся и сказал напарнику, – иди-ка к вертолёту. Пилотов поохраняй, чтоб им из-за угла не прилетело.
Тот кивнул и спросил:
– Кресло выдрать можно? Чтоб с удобствами охранять.
– В десантный загляни, – хохотнул на это штурмовик, – там носилки у стены в фиксаторах. Охраняй с комфортом! Джимми, возьми кого-нибудь из парней, пройдись, хоть сигналок на выходы из-под земли поставь. Вряд ли ещё кого занесет, да и ударные в пятиминутной готовности, но...
– Понял. Сделаю.
Штурмовик пошёл следом за молодым рейдером, и возле обломка, на котором сидел Аксель, остались только командиры.
– Чего бесишься? – старший рейд-группы, сняв очки, вгляделся в забрало тех-лейтенанта. – Аж оттуда, – он кивнул на развалины, – видно.
Аксель чуть поник, но потом рывком поднял забрало и выдал всё, что думал про экономическую целесообразность, про тыловых тварей из финотдела, про киборгов, которых многие считают тупыми железками, про то, чем случившееся может аукнуться.
Слушавшие его мужчины переглянулись. Штурмовик пожал плечами, а рейдер усмехнулся, надел очки и, вытащив ларингофон, отошел на пару шагов. Некоторое время он что-то говорил неслышным лариногофонным шепотом, а потом вдруг заорал так, что тех-лейтенант дернулся:
– А теперь, мля, посмотри последние минуты обмена и связывайся с тем, кто отдает приказы! Время, ёб, идет, нах! Через двадцать минут жду транспорт и напарника!
После этого рейдер оборвал связь и, снова сняв очки, вдруг повернулся к своему молодому сослуживцу. Тот неподалеку присел на корточки, будто бы возясь со шнуровкой ботинок.
– Рекс, опять уши греешь? Сколько стоит новые пришить, знаешь? Выполняй приказ, – и, сказав так, старший вернулся к собеседникам. – Думаю, скоро решим твои проблемы. Тыловые твари тоже полезны, просто их надо уметь мотивировать.
Тут он чуть дёрнул рукой, поднёс очки к глазам, хмыкнул и снова опустил.
– Через двадцать минут придёт вертушка, привезёт мой заказ. Пилот не из наших, поэтому сам уговаривай, чтоб тебя с грузом прихватил. Как хочешь, так и убеждай. Ты ведь без киборгов уже обойдешься? – спросил рейдер, повернувшись к штурмовику.
– Легко, – тот, наконец, поднял забрало. – Наши уже вылетают. Минут через десять пойду проверю, как мои наблюдение наладили, да и новую вертушку надо подальше от сбитой посадить. Может, ты возьмёшься? – он протянул координатору киборгов дымовую шашку.
– Первый раз за периметром? – спросил рейдер, глядя, как тех ошарашенно принимает алюминиевый цилиндр.
– Да...
– Привыкай. Здесь всё сильно иначе, чем в чистой зоне, – рейдер хохотнул и достал фляжку: – Ну, за первый опыт.
Он отпил и будто слегка расслабился.
– За новых людей, – штурмовик принял флягу, сделал глоток, на миг прикрыл глаза, потом передал флягу Акселю и сказал: – У моих следующая неделя – полигонная, неплохо бы и с киборгами действия отработать. Я рапорт подам, чтоб тебя с твоими прислали?
Тех-лейтенант ошарашенно смотрел на собеседников, всё ещё отказываясь верить во внезапную помощь, затем тоже сделал глоток и ответил:
– Да, разумеется. Я тоже подам рапорт.
Штурмовик бросил короткий взгляд на рейдера:
– За мной должок.
Тот только усмехнулся:
– Сочтемся, – потом вздохнул, надел очки и сказал удивленному Акселю: – За периметром свои правила. Даже у нас – корпов. Иначе не выжить.
Аксель выдохнул и, чувствуя, как потихоньку отпускает, вернул флягу владельцу.
– За мной тебе тоже долг, – затем он повернулся к штурмовику. – А полигон – дело нужное. Среди руководящих такие идиоты иной раз встречаются… недавно вот кибер-телохранителя с наглухо прошитым мозгом загнали в мёртвый сектор кого-то ловить. Тот, естественно, облажался по полной… тут специального надо – и с поддержкой. Но кто о таком думает? Типа, раз киборг – значит, всё может.
Винсент, принимая флягу, хохотнул:
- Забавно, я тоже что-то про эту историю слышал.
* * *
Вертолёт пересек периметр и на минимальной высоте двинулся над мертвыми секторами. Насколько хватало глаз, вокруг раскинулся депрессивный серый пейзаж разрушенного города: просевшие или накренившиеся небоскребы, безжизненные улицы с остовами машин и перевернутых автобусов, безлюдные проспекты, пустыри на месте парков, замусоренные котлованы на месте прудов… Люди давно уже отсюда ушли. Причины самые обыденные: нечего есть, нечего пить, нечем греться, нет электричества, негде работать, а значит – негде воровать и заниматься бандитизмом.
Монотонно гудел двигатель. Вертолёт неспешно летел к цели, и даже тени внизу не было видно. Зрелище довольно мрачное.
Команда техов, отправленных для экспертизы сбитого «Чинука», загомонила. Парни с любопытством таращились в иллюминаторы, то и дело издавая удивленные возгласы. Их старший начал громко и не смешно шутить.
Равнодушным к пейзажу и его обсуждению остался только сидящий возле кабины пилотов мужчина. Он был одет в серую полевую форму без знаков различия и сейчас работал с индивидуальным информационным комплексом – здоровенные черные очки визора закрывали пол-лица, а пальцы мелькали в воздухе, перебирая строки меню.
Вообще говоря, Алехандро Домингес предпочел бы одеться как уличный боец. Намного привычней. Но это сделало бы его слишком заметным в группе, а привычка по возможности не выделяться и не бросаться в глаза вероятному снайперу въелась намертво. Тридцать лет работы за периметром. Автономки, руководство резидентурами, три рейда в сектора противника…
И лишь полтора года назад, когда медики вынесли однозначный вердикт – или омоложение, или в рейд больше не выпустим – Алехандро пришлось пересмотреть свою жизнь.
Столько денег, чтобы хватило на омоложение, у него попросту не было, а типовое предложение от финансистов корпорации получить кредит Домингес отверг. Влезать в эту кабалу – практически в рабство – дураков ищите в других местах. Тем более с его рейдерским «коэффициентом риска», который «почему-то» максимален. Ну, а получить квоту по сумме заслуг и вовсе нереально. Он всё-таки – не любимая девочка для удовольствий кого-нибудь из высших корпов. Поэтому Алехандро прикинул все «за» и «против» и принял единственно верное решение – забил болт. К тому же кто-кто, а рейдер, имеющий хотя бы десяток лет опыта, без работы не останется.
Так оно и вышло. Уже через пару месяцев после отставки Домингес получил предложение на должность личного помощника Герарда Клейна, тогда еще второго заместителя руководителя контрразведки по мегаплексу восемнадцать.
Алехандро вздохнул и коротко глянул по сторонам. Наткнулся взглядом на старшего теха, усмехнулся про себя, однако ничего не сказал. Руководитель группы сидел со здоровенным планшетом в руках, да еще и с разными теховскими приблудами на поясе. Дурак человек. Хотя… подстрелят – похороним. Выживет – ну и ладно. Отставной рейдер утратил интерес к беспечному спутнику и снова занялся делом, а именно – комплексным разбором итогов операции Винсента Хейли.
Итак, после выкупа объекта «Фиалка» у секторального рейдера машина корпоративных бойцов попала под комбинированную атаку ПТУРС и НУРС.
Активная защита и системы РЭБ отработали отлично – ни одна из ракет не достигла цели. Однако нападающие подорвали дом, который стоял на выезде с площади, и таким образом завалили дорогу. Винсент Хейли принял единственно верное (особенно учитывая вероятность второго удара ПТУРС) в такой ситуации решение – рванул к ближайшим, проверенным дистантами, развалинам дожидаться поддержки. И посадил машину на брюхо. Бывает. И танки, случается, на брюхо сажают. После этого старший рейд-группы обеспечил отход напарника с объектом, затем отступил сам. Огонь был уже более чем плотный, а машина в такой ситуации – не лучшее укрытие.