– Ваше досье? – удивился агент.
– Ай, Джед, я вас умоляю! Корпоративные пляски только отнимают время.
– А вы прямолинейны, мисс Ховерс... – задумчиво сказал Ленгли.
– Какой смысл лукавить? – спросила Эледа. – Или вы предпочитаете тех неискренних женщин, которые бездна очарования и такта?
– Я предпочитаю умных женщин. Очарование и такт не помеха уму.
– Да неужто? Будь я очаровательно тактична, то сейчас бы молчала и восторгалась знаками вашего внимания: вертолетом, пилотом, этой вашей образиной-киборгом, которая сидит рядом с ним. Хотя не спорю, так вам было бы комфортнее.
Он рассмеялся:
– Мисс Эледа, сразу видно – отец вас очень любит. За словом вы в карман не полезете.
– При чем тут мой отец? – удивилась наследница Нейта Ховерса.
– Только мужчина может достаточным образом избаловать женщину, чтобы она стала настолько вызывающе самоуверенной. Вы мне нравитесь.
– Я нравлюсь всем, кому хочу понравиться, агент, так что не особенно обольщайтесь. А вот чтобы понравиться мне, вам придется постараться. Ресторана и вертолета тут мало.
– Ну, так облегчите мне задачу, – предложил агент Ленгли, надевая наушники, – что же еще необходимо, чтобы вы «молчали и восторгались знаками моего внимания»?
– Чтобы молчала – кляп. Или парализатор. А чтобы восхищалась – знаки внимания, достойные восхищения. Мы – женщины – существа примитивные. Однако могу утешить, у вас шансы далеко не нулевые.
Она поправила на голове наушники.
– Я польщен, мисс Ховерс, – раздался голос Джеда.
Тем временем лопасти вертолета пришли в движение, тяжелая машина качнулась, отрываясь от крыши.
Интернат номер восемнадцать остался внизу вместе с людьми, его населяющими, маслянистыми огнями фонарей, белым пятном медицинского модуля во дворе, ровными дорожками, забором с колючей проволокой, КПП и вертолетной площадкой на мокрой плоской крыше.
* * *
«Дельмонико» покорял расслабляющей атмосферой домашнего уюта и, конечно, превосходной кухней. Джед нарочно заказал столик именно здесь, поскольку не собирался поражать Эледу роскошью. Уж чем-чем, а хрусталем, серебром и позолотой ее было не удивить.
– Приятное заведение, – сказала мисс Ховерс. – Люблю его гораздо больше «Централ Плаза».
– Почему же? – безо всякого удивления спросил Ленгли.
– Меньше пафоса. Тут душевнее, что ли, – ответила Эледа, делая глоток вина. – Итак, мистер Ленгли, не тушуйтесь.
– В каком смысле? – поинтересовался Джед.
– В самом прямом. Очаровывайте, развлекайте беседой. Как это обычно принято? Я сделаю вид, что мне весело, вы – что вам интересно. Я буду кокетливо смеяться, вы – сыпать остротами. Мы кое-как поедим, стараясь усилить произведённое друг на друга впечатление, и отправимся обратно. Я – уверенная в своей блистательности, вы – в своей неотразимости.
Агент Ленгли усмехнулся:
– Мисс Ховерс, вы обладаете уникальным качеством – низводить обыденное до отвратительного. Зачем? Это эпатаж такой? Вы со своей милой резкостью, балансирующей на грани приличия, заставляете меня вспомнить старинную фразочку.
– Что за фразочка?
– «Интересничать изволите».
Эледа рассмеялась.
– Ну, вы же погрузили меня на служебный вертолет и привезли в элитный ресторан, претендующий на сдержанную простоту. Я пытаюсь соответствовать вашему замыслу. Это вроде бы называется флирт. Нет?
Агент Ленгли пожал плечами:
– Видите ли, в чем наше сходство, Эледа. Вы – богатая наследница, привыкшая к мужскому вниманию и галантности. Я – высокопоставленное лицо, привыкшее к женскому кокетству. Если бы мне нужен был флирт, я бы вел себя иначе. Если бы вам нужны были ухаживания, вы… думаю, вели бы себя точно так же.
Девушка отложила столовое серебро. Взгляд ее стал прямым и острым:
– Тогда что же?
– Ничего, – Джед откинулся на стуле, наслаждаясь тем, что поколебал ее самоуверенность и заставил растеряться: – Вы мне понравились. Это случается даже с такими, как я. Вы красивы, умны, а ваши манипуляции изящны и полны простодушного коварства. Я старше в два раза, Эледа. Я все эти уловки прекрасно вижу. Не нужно пытаться строить из себя зубастую хищницу. Вы пока еще несмышленыш. Очаровательный, уже сейчас немного опасный и грозящий вырасти в сильного зверя, но… несмышленыш. Однако ваша игра притягательна, не лишена изобретательности и, безусловно, талантлива. А теперь по существу. Я позволяю собой манипулировать ровно в той степени, в какой мне доставляет удовольствие. Я готов потакать капризам и взбалмошности. Даже непостоянству. Но не упускайте из виду то, что игры, которые проходят с вашими ровесниками и сокурсниками, не пройдут…
– …с вами, – закончила за него Эледа.
– Не только со мной. С любым мало-мальски опытным человеком. Не все готовы боготворить вас так, как отец, – жестко подытожил собеседник.
Мисс Ховерс снова взяла в руки вилку и нож, но побелевшие от напряжения пальцы выдали ее душевное смятение.
– За сегодняшний день вы – второй мужчина, который пытается поставить меня на место, – холодно заметила она.
– И не последний в вашей жизни, – напомнил Ленгли.
– Вы бы понравились моему отцу, – сказала девушка и снова отложила столовое серебро, видимо, утратив аппетит.
– Об этом и речь, мисс Ховерс. Об этом и речь. Просто он, как и я, старше вас.
– И старше вас.
– И меня, – согласился агент Ленгли.
– Отчего-то у меня такое ощущение, будто вы сейчас взяли менторский тон.
– Так и есть. Я же говорю – вы умны. Но недостаток жизненного опыта иногда мешает вам адекватно оценивать ситуацию.
Эледа потянулась к бокалу с вином, однако передумала. Некоторое время она молчала, а потом снова посмотрела на собеседника и сказала:
– Ну, раз уж вы решили, будто можете меня чему-то поучить, вперед.
– Не обижайтесь, Эледа, – мягко произнес Джед и, потянувшись через стол, коснулся ее холодных пальцев. – Просто вы ведете себя, как девчонка. Оттого Винс и пытается поставить вас на место.
– Меня? – усмехнулась девушка. – Вас он тоже сегодня поставил на место. И вы, кстати, отмолчались.
Ленгли пожал плечами.
– Все дело в том, что меня он на место не ставил. Он лишь демонстрировал себя. Эта демонстрация мне не вредила, напротив, помогла. А, отреагируй я на нее с вашей пылкостью, возникли бы ненужные сложности. Кстати, люди вроде Винсента хорошо чувствуют грань дозволенного.
– Что-то я не заметила, – пробормотала Эледа, – будто он чувствует эту грань.
– Я же говорю – вы молоды.
– Вы помешали мне его наказать!
Джед сложил руки на груди и покачал головой:
– Вернется – наказывайте, сколько хотите, но сначала пусть сделает действительно полезную вещь. К тому же, как я вам и обещал, разорвать контракт у него не получится.
– Вы до крайности неприятная личность, агент Ленгли.
– Джед.
– Вы до крайности неприятная личность, Джед.
– А вы притягательная, Эледа. Давайте за это выпьем? За вашу притягательность и мою неприятность, – предложил он, пододвигая к ней наполненный бокал.
Собеседница подчинилась. Хрусталь мелодично звякнул о хрусталь. Вино было легким, с тонким фруктовым ароматом.
– Кстати, я не люблю вино. Предпочитаю текилу, – с вызовом сказала мисс Ховерс, ставя бокал обратно на стол.
– И почему я не удивлен? – улыбнулся агент Ленгли. – Заказать вам текилы?
– Чтобы вы еще и это обсмеяли? – покачала головой девушка.
– Зачем? – искренне удивился Джед. – Я ведь сказал, вы мне нравитесь. Иначе мы бы здесь не сидели.
– Ну, хоть что-то приятное…
– Эледа, ваш отец был бы согласен с каждым моим словом.
– В отличие от вас, – напомнила ему девушка, – мой отец меня, как вы выразились, «боготворит». И у него для этого есть все основания.