– Не сомневаюсь. Именно потому и говорю, что он был бы согласен с моими словами. Вы – бриллиант, Эледа. Но хорошему камню нужна хорошая огранка.
– Да вы, никак, себя в ювелиры предлагаете?
Джед искренне рассмеялся.
– Почему бы нет? Вы так мило кокетничали сегодня, что сразили даже Батча, а Винса и вовсе завели с пол-оборота.
– Винса? Он-то здесь при чём? Хотите сказать, что он ко мне неравнодушен?
– Эледа, вы слишком преувеличиваете силу своих чар. Он к вам совершенно равнодушен. Его взбесило то, что вы совершаете глупость, а он не может ее предотвратить, хотя и должен.
Лицо мисс Ховерс залила краска, когда она поняла, что ее утреннюю перебранку с Винсом агент Ленгли просмотрел по видеонаблюдению. Джед, видя растерянность собеседницы, рассмеялся снова.
– Идемте, потанцуем. Я боюсь, что вы сгорите. Или воткнете в меня нож. Кстати, да. Положите его обратно.
Девушка с грохотом швырнула нож на стол и поднялась на ноги.
Негромкая приятная музыка и медленный танец постепенно заставили Эледу успокоиться. Она даже предприняла попытку отстраниться, не увенчавшуюся, впрочем, успехом.
– Не надо, мисс Ховерс, – сказал ей на ухо партнер. – Вы привлекаете ненужное внимание посетителей – это раз. И мешаете мне наслаждаться вашей близостью – два. Если на первое мне плевать, то второе искренне расстраивает. А я и так уже достаточно огорчен вашей обидой.
И он прижал ее к себе теснее.
– А ну отпустите! – потребовала девушка.
– И не подумаю. Мой имидж крайне неприятной личности мешает мне вас послушаться.
Мисс Ховерс снова было попыталась отстраниться, а потом от души рассмеялась.
– Эледа, смейся чаще, – негромко сказал Джед. – Тебе очень идет. И давай уберем этот унылый пучок.
Ловкие пальцы вытянули из волос шпильки.
– Так-то лучше.
* * *
Винсент шел по пока еще пустым улицам черного сектора и с наслаждением вдыхал терпкий и острый воздух трущоб. В отличие от чистой зоны тут особенно чувствовалась жизнь. Невыспренняя, осязаемая, многоцветная. Неважно, касалось ли это вони помоек или холодного влажного ветра, приносившего с собой запахи мокрого камня, ржавчины, воды и гари. Реальность здесь не казалась, она была. Настоящая, острая, как лезвие ножа, и такая же опасная.
Ну да, адреналиновый наркоман. У каждого свои недостатки. И достоинства. Знала бы Эледа, что такие, как он, – те, кто ходит за периметр в одиночку с минимальным прикрытием, а то и вовсе без оного, – даже среди рейдеров считаются особой кастой. Причем отношение к ним скорее опасливо-уважительное, нежели восхищенное.
– Да вы, батенька, в эйфории, – сказал доктор Милтон, беря у Винсента образец крови – необходимая формальность перед выходом из чистой зоны. Всегда стоит проверить, в каком состоянии человек уходит за периметр. К тому же, если с той стороны попытаются вернуть назад двойника, раскрыть подмену будет предельно просто.
– С чего вы взяли? – спокойно спросил Винс.
Он ничем не выдавал своего предвкушения, даже пульс и тот был в норме. Рефлексы тела следует жестко контролировать, чтобы они потом не подводили тебя в самый ответственный момент.
– По глазам вижу, – ответил док, снимая с руки рейдера жгут. – Слишком уж у вас взгляд равнодушный. А человек, идущий на риск, обычно либо возбужден, либо… тоже возбужден, но возбуждение свое скрывает.
Хейли усмехнулся:
– Да вы, доктор Милтон, тот еще прозорливец.
Его собеседник опустил пробирку с кровью в анализатор.
– Я, мистер Хейли, профессионал. И вашего брата повидал. Так вот, если бы не связи и влиятельность агента Ленгли, я бы вас за периметр не выпустил.
Винс спокойно ответил:
– Тогда, очень хорошо для дела, что агент Ленгли столь всемогущ.
– Не знаю, как оно для дела, но выпускать вас в рейд – занятие рискованное.
Рейдер повернулся к собеседнику и сухо уточнил:
– Вы считаете недостаточным и необоснованным распоряжение, поступившее из главного рейдерского офиса СБ корпорации?
Доктор Милтон дернул уголком рта и ответил:
– Я считаю, мистер Хейли, что отпускать вас в черный сектор мановением руки – великая поспешность, вызванная необходимостью. И хочу сказать, что в случае, если вы совершите оплошность, туго придется не только агенту Ленгли, но и мне в том числе. Поэтому постарайтесь не допускать ошибок. Это у вас за спиной никого. А у меня жена, трое детей, дом в кредит и карликовый пинчер. Уж будьте так любезны не накосорезить, а то гляжу я на вас – и страшно становится. Кстати, индивидуальная аптечка уже собрана. И я добавил в нее несколько препаратов, не входящих в обязательный перечень. Хотя очень надеюсь, что они вам не пригодятся.
Анализатор закончил жужжать, замигал и выдал на экран результат. Доктор Милтон пробежался глазами по строчкам и мрачно заключил:
– Все у вас в норме. Правда, не в той, в какой нужно, – он откинулся в кресле. – Идите уже, идите. Мне еще подлог совершать.
Сейчас Винсент вспоминал беспокойство врача, и ему почему-то было весело. Да и в целом, настроение с выходом за периметр заметно поднялось.
Здорово. Просто здорово работать вот так – одному. Есть ниточка событий, а дальше все зависит только от тебя и удачи. А уж Винсу Сука Фортуна Мать-Их крепко задолжала с этой заразой Эледой и контрактом ее папаши. Пришла пора платить по счетам. Только пусть Айя Геллан будет жива и хоть сколько-то здорова, а уж найдет ее Винсент сам. Здесь ему удача без надобности.
Как же удивился Ленгли, когда рейдер из всего возможного арсенала взял с собой лишь два пистолета, нож и легкий бронежилет. Сам-то Джед в черный сектор и на танке вряд ли рискнул бы сунуться, вот и мерил по себе. Хотя, если бы рейдеру Хейли довелось работать в тридцать седьмом раньше, сейчас пришлось бы вооружаться куда плотнее и намного серьезней относиться к прикрытию. Старые истории имеют поганое свойство напоминать о себе не вовремя...
На очередном перекрестке Винсент остановился и сделал глубокий вдох, усмиряя эйфорию. Всё, с этого момента работа. А насладиться можно будет по выполнении задания.
До высотки «связистов» оставалось всего ничего, и рейдер привычно вошел в профрежим – никаких лишних движений, предельная внимательность и осторожность. Очки сканируют окрестности, камера заднего вида транслирует происходящее за спиной, выдавая картинку в нижней части линз. Слева в столбик светятся зеленым результаты анализа: радфон – норма, химзаражение – небольшая опасность. Остальное Винс отключил, чтобы не маячило.
На входе в башню «связистов» были установлены раздвижные двери. Когда посетитель приблизился, плоские створки бесшумно разошлись в стороны, открывая взгляду короткий коридор, который привел Винсента в крохотную комнату с бронированной дверью без ручки и переливчатым глазком видеокамеры по центру. Согласно имеющейся информации, при попытке взлома или проноса тяжелого оружия незваных гостей в этой комнатенке ждали три заряда взрывчатки с заранее подготовленными поражающими элементами. Впрочем, и за дверью гостевые коридоры прикрывались не слабей.
Винс не врал Ленгли, когда оценивал информацию о тридцать седьмом. Просто он умел и из такой горы хлама вытянуть реальную картину.
Как только рейдер вошел, рядом с бронедверью, несколько раз мигнув, соткалась голограмма изящной девушки азиатского типа – миниатюрной, но фигуристой, с гладкими каштановыми волосами и миндалевидными глазищами в пол-лица.
– Назовите ваше имя и сообщите, по какому делу вы пришли, – голос из скрытого динамика был мелодичен и приятен.
– К Среднему. По вопросу на шестизначную сумму, – с этими словами Винсент достал из-под куртки небольшой бокс. – Содержимое этого бокса вы получите при любом исходе переговоров.
Рейдер словно воочию видел, как прильнула к мониторам охрана, сканируя его и содержимое плоской коробки. Сейчас по ту сторону двери гадают, что же находится внутри бокса. Хитрая взрывчатка? Отрава? А если купюры все-таки настоящие, то зараженные или нет? Однако сотня тысяч только за разговор… Это не могло не заинтересовать.