– Если не наживешь влиятельных и опасных врагов – легко, – согласилась Эледа. – Хотя сто двадцать лет – это все-таки мало.
– Мало. Однако дело, как ты понимаешь, не в деньгах, а в доступе к технологиям, которые «не для всех». То, что доступно наивысшей корпоративной элите – недоступно остальным.
Эледа кивнула и мягко заметила:
– Но если подняться до уровня корпоративной элиты или обзавестись нужными связями… Хотя, это сложно, конечно…
– Но не невозможно? – уточнил он.
– Не невозможно, – кивнула она, подумав. – Тут, как с карьерным ростом, когда идешь с самого низа – надо прикладывать усилия, чтобы чего-то добиться. Само собой повышение не свалится, даже несмотря на происхождение. Нужно всё-таки доказать, что ты заслуживаешь. Я ведь заслужила?
Ладони собеседника спустились от шеи к плечам, приласкали ключицы.
– Конечно, иначе бы никакого повышения не получилось, – ответил Джед.
– Ну, вот. Поэтому увеличить срок жизни для тебя тоже вполне реально, – сказала девушка, прикрывая глаза.
– Мисс Ховерс, – произнес Джед, разворачивая к себе ее кресло, – а вы очень понимающая собеседница…
Она широко улыбнулась:
– Тоже мне открытие. По-моему, вы это заметили еще при нашей первой встрече.
Джед неспешно расстегивал пуговицы на её форменной блузке:
– Заметил, и в очередной раз радуюсь своему везению.
Эледа мягко отвела его руки от своей одежды и сказала холодно:
– Агент Ленгли, вы не тем заняты в рабочее время.
Собеседник в тон ей напомнил:
– По-моему, начальник здесь я, а не вы.
Мисс Ховерс поцокала языком, выражая явное неодобрение:
– Вы, может, и начальник, но в моих должностных обязанностях пункта об интимной стороне вопроса нет. Поэтому, если хотите печеньку, придется постараться. А то у меня такое чувство, будто мы с вами в браке. Причем лет тридцать.
Джед развеселился:
– Вижу, вас задели мои слова относительно скуки, – сказал он.
– Ещё чего. Просто я не до такой степени жаждала повышения, чтобы благодарить вас прямо на офисном столе. Кроме того, я второй день выслушиваю попрёки то в том, как ужасно выгляжу, то в том, как поскучнела. Вот и думаю, раз я такая ужасная и скучная, идите-ка вы… к миссис Лауф. Она, наверняка, женщина с огоньком. И повышения тоже жаждет.
Агент Ленгли расхохотался:
– Оказывается, чтобы вы показывали зубы, вас надо щипать.
– Тот, кто меня ущипнет, останется без пальцев, – заверила его Эледа. – И ещё. Раз уж вы решили приударить за плохой избалованной девочкой, включите фантазию.
Джед слегка прищурился:
– М-да? Могу ли я чисто в превентивных целях уточнить, насколько эта избалованная девочка плоха?
– Не уточняйте. Очень плоха, – отрезала Эледа. – И может стать еще хуже, если угадаете, как её испортить.
– Обещаю над этим подумать, – заверил Ленгли. – Так что готовьтесь к вечеру испортиться по максимуму.
* * *
День выдался ненормальный.
Сперва наезд (а это был именно наезд) Ирвина и Кемпа, потом Винс с его рассказом о настоящем наборе в рейдеры и последующем обучении, потом переговоры и парализатор, затем отходняк и расчлененка. А в завершение – вишенкой на торте – явное одобрение, нет, скорее, даже гордость Винсента за эту мелкую азиатку... Теперь же Хейли вовсе свалил, сказав перед уходом:
– Делай, чего хочешь, только не накосорезь. Вытаскивать будет некому.
Рекс горько усмехнулся. Старший его ГБР говорил, что взрослеть, мол, можно двумя способами: больно или постепенно. Интересно, он сейчас каким взрослеет? Мужики, конечно, всерьёз его не воспринимают, оно и понятно, с их опытом. Он, глядя на них, сам к себе весьма скептически относится и даже не на шутку сомневается, что рейдерство – верный выбор. Рексу по жизни не хватало гибкости. Он ходил или параллельно, или перпендикулярно, потому и отправился в военные, где всё просто и по приказу. В производственной структуре с таким характером не выжить, сожрут сразу.
– Балбес бесхитростный, чего тебе там делать у этих рейдеров, а? – говорил старший, качая головой. – Упёрся же.
Но Рекс, как было верно замечено, упёрся. Его не пускали туда, куда он вознамерился попасть. И не было на свете силы, которая могла бы сдвинуть его с намеченного пути. Старший махнул рукой, мол, на хрен. Дурака учить – только портить.
А теперь, когда эйфория схлынула, Рекс получил-таки возможность рассуждать, наконец, трезво. И уверенность в себе сильно пошатнулась. Но поздно, поздно сокрушаться. Выбор сделан. И отступить – значит признать поражение. Не смог. Не мужик. Кишка тонка, яйца мелки и всё такое. Да и просто обидно! К тому же Ирвин и Кемп, вон, не сказать, что охеренные стратеги и гроссмейстеры. За ними просто опыт. А опыт нарабатывается. То есть дело наживное. И вот он сегодня этот опыт, бля, наращивал. В итоге так нарастил, что сам чуть не офигел в атаке.
Рекс встал с тахты и подошел к окну. С серого неба медленно падал снег… на улице пусто. Чего делать-то? Сидеть тут до прихода Винса, идиот идиотом? Уж лучше идти… нарабатывать опыт дальше. Послоняться, дурь развеять. Хотя чего уж врать-то? Себе самому – зачем? При взгляде на депрессивный пейзаж сердце ёкает – становится жутко от мысли, что не знаешь дороги до точки эвакуации. Не довели. И связи с корпорацией тоже нет, как и знакомых на сто километров вокруг. Хотя…
…Внизу в пустом баре халдей только руками развел:
– Не знаю я, мужик, той девчонки.
– Ну, такая… – Рекс пытался подобрать правильное слово, но сдался и закончил: – Из «Норы».
– «Такая» из «Норы», – хохотнул бармен. – В «Норе» все «такие», парень. И через одну – Викки, Микки, Джесси, Стесси…
– А связаться можно как-то? – не хотел сдаваться собеседник.
– Связывайся. Не вопрос. Лови контакт.
Рекс достал коммуникатор, нажал иконку «принять» и вышел в холл. Гудки тянулись долгие, а потом обволакивающий женский голос сказал:
– «Нора». Что желаете?
– Здрасьте, а с Викки можно поговорить? – выпалил Рекс.
Женщина на том конце соединения рассмеялась:
– Вот, значит, как? С Викки? А я не понравилась?
В этот момент он, наконец, узнал голос, из которого исчезла томность.
– Мэрилин? Нет… ты понравилась… ты очень понравилась, просто…
– Просто ты – олух, – закончила женщина со смехом и спросила: – Чего звонишь-то, чудо малолетнее? Заскучал?
Рекс понял, что отпираться бессмысленно, и сказал:
– Да.
– Так приходи. Дорогу найдёшь?
– Найду, – сразу же ответил он.
Собеседница опять рассмеялась, но не обидно, а как-то… ласково.
– Приходи. Охране на входе скажи, что ко мне. Тебя проводят.
* * *
Мистер Эдтон задыхался. В боку у него кололо, рюкзак оттягивал плечи, спина была мокрая. Пот полз вдоль позвоночника и скатывался за ремень штанов.
– Джо, Джо… – просипел Аллан в спину товарищу, шагавшему впереди. – Погоди… давай… передохнем…
И остановился, привалившись плечом к стене разрушенного дома.
Джордж оглянулся. Выглядел он свежее своего напарника, но тоже заметно вымотанным. Ничего не сказав, Рик опустился на поваленную ржавую бочку из-под автомобильного масла.
Ал просто сполз вдоль стены на корточки. Этот день был самым ужасным днем в его жизни, хотя прежде первенство держал день знакомства с мисс Ховерс. Особенно же страшным казалось то, что этот вот ужасный отвратительный день может оказаться его последним днем.
Руку свело на пистолете.
С того момента, как Аллана и Джорджа на тросах спустили с вертолета, мистер Эдтон никак не мог прийти в себя и пребывал в состоянии застывшей истерики. Даже сейчас при воспоминании о высадке его охватывала липкая паника. Большего ужаса, чем тот полёт, и представить было нельзя! Трос мотало из стороны в сторону, обвязка врезалась в тело, ноги болтались, ледяной ветер бил в лицо, земля с серо-черными остовами руин простерлась где-то далеко-далеко внизу. А над головой мерно стрекотал вертолет с оставшимися в нём людьми… Мистер Эдтон стискивал руками трос и тихо скулил, благо за свистом ветра никто не мог этого слышать, даже те, кто наблюдали за ним по видео. Впрочем, закончилось все быстро. Едва Ал и Джо достигли земли, тросы, отстегнутые от вертолета, упали рядом, а борт вместе с оставшимися пассажирами развернулся и улетел.