Всё время я провожу в своей комнате, готовлюсь к учебе и просто играю на гитаре. Инструмент снова приносит мне успокоение и душевное равновесие. С семейкой, по возможности, стараюсь не пересекаться, даже Анну попросила приносит мне еду в комнату.
Но сегодняшним вечером комнату заставил покинуть душераздирающий крик. Я вышла осмотреться, в гостиной стояла Светка. По её идеальным белым брюкам разливались темно-алые пятна. Женщина стояла в согнутом положение, облокотившись на стол, гладила ещё совсем плоский живот и что-то приговаривала, пока словно тряпичная кукла не упала на пол.
В первую секунду пронеслась мысль оставить всё так, сделать вид, что я ничего не слышала и не видела, ведь в доме кроме меня никого нет. Отец задерживается на работе, после разноса журналюг, а прислуг распустили по домам, так как уже поздно.
Я тут же отогнала эту мысль. Никогда бы не смогла с этим жить, да и мама меня воспитывала другой, доброй к миру. К миру, который забрал её у меня. Набираю сто двенадцать, оператор, узнав адрес уверила, что сделает всё возможное для оперативной подачи машины.
Я не люблю мачеху. А за что мне её любить? Но малыш не виноват, да и каждый стремиться выхватить лучшее место под солнцем, и Светке повезло.
Мне стоило больших усилий, чтобы решится к ней подойти. Лицо женщины бледное, губы сухие, но она дышала. И я облегчённо выдохнула. Когда девушка в трубке спросила: «Есть ли дыхание и пульс?», я смогла лишь испуганно промычать «не знаю». Сейчас я была уверенна, она жива. Я опустилась на пол, положив её голову себе на колени.
- Держитесь – слезы стали сами выступать на уголках глаз. – Скорая уже едет – шептала, поглаживая её волосы. – Всё будет хорошо. Всё, обязательно будет хорошо.
Оператор не обманула, и скорая была уже в посёлке через шесть минут, которые показались мне вечностью. Меня быстро опросили, но кроме того, что она жена Лаврова и что беременна, сказать я ничего не смогла. Девушка, которая представилась врачом, одним лёгким движением поставила Светке капельницу, а после её забрали.
Сколько ещё я так просидела на полу в столовой я не знаю, ожила только от испуганного крика отца.
- Где Света?! – резануло слух. – Что ты сделала? – теперь его взгляд был чужой, только что высохшие глаза, наполнились новой влагой. – Почему ты не можешь быть как все? Вот почему? – его крик эхом разносился по пустому коттеджу. – Зачем тебе нужно всё портить?
- Прости пап, – я с трудом проглотила собравшийся ком боли и обиды. Встала отряхнула колени и направилась к себе в комнату.
Отец не пошёл за мной, лишь раздражённо кому-то названивал, а после и вовсе уехал. За всю ночь я не смогла сомкнуть глаза не на секунду. Каждый шорох пустого особняка, казался оглушающим грохотом.
Я осталась лежать в постели и тогда, когда прозвенел будильник, который оповещал о скором начале занятий, и тогда, когда мой телефон разрывался от входящих звонков. Наверняка звонил Артём, но я не готова к разговору.
Отец вернулся ближе к вечеру. Я слышала его твёрдые шаги, разъярённое дыхание и как открылась дверь в мою комнату, но желания смотреть на него у меня нет. Зачем делать что-то хорошее, если для самого близкого человека, ты всё равно плохой?
- Света в коме, – я всё же повернула голову. – Довольна? – всё тот же человек, на которого я так похожа, всё тоже лицо с морщинами, но теперь чужое. Он смотрит сквозь меня, прожигая, испепеляя. Если бы меня спросили, как выглядит лицо, человека готового совершить убийство, я бы не задумываясь, показала его. – Но можешь сильно не радоваться, – с настоящей искренней ненавистью. – Ребёнок выжил.
- Хорошо, – я облегченно выдохнула. Значит всё было не зря.
- Завтра ты улетаешь, – хлопнул дверью.
- Что? – выскочила за ним.
- Мне надоели твои выходки. Я многое тебе прощал, – активно жестикулирует руками. – Но с меня хватит! Это последняя капля!
- Ты не можешь поступить так со мной!
- Могу! Я всё сказал! Завтра ты летишь в Англию – дверь его кабинета закрылась изнутри, а я сползла по стене, уткнувшись головой в собственные колени, захлёбываясь слезами и безысходностью.
Глава 40.
Марианна.
Кажется, я снова умираю внутри. Первый порыв сбежать. Но сразу забываю про это. Смысл? Бежать мне особо некуда, да и найдёт меня отец быстро. Получилось у Светки меня отправить подальше. Сразу в голове мелькает пословица, которую часто использовал мой дед – «Не делай добра, не получишь зла».
- Можем поговорить? – отправляю сообщение Артёму.
Вместо ответа, на экране тут же загорается фотка Артёма.
- Что случилось? Куда пропала? – нервно, приятно, что хоть кто-то переживает за меня.
- Меня в Англию отправляют, – еле слышно.
- Что? – не могу понять он удивлен или действительно не услышал меня.
- Меня в Англ…
- Я понял. Но почему? – ещё более взволновано.
- Светка попала в больницу, – сглатываю ком, собравшийся от воспоминаний. – Сейчас в коме.
- Ого. Жесть. А ты тут при чём?
- Отец думает, что это я сделала, – грустно усмехаюсь. – Я пыталась ему сказать, но он и слушать ничего не хочет.
- А это ты сделала? – с опаской спрашивает Костров.
- Тём, – злюсь. – Нет, конечно. Я её терпеть не могу, но на такое никогда бы не пошла.
- Я просто спросил. На всякий случай, – он расстроен и это слышно. – Может мне стоит поговорить с Андреем Викторовичем? – спрашивает с надеждой.
- Бессмысленно, – мотаю головой, будто он меня видит. – У него своя правда, и моя ему точно не нужна. Для него всё удачно сложилось. Все детали старой жизни выкинуты из настоящей.
- Перестань. Уверен ему тоже не легко сейчас, – старается подбодрить меня.
- Что на счёт нас? – спрашиваю со страхом в голосе. Я боюсь. Боюсь того чего могу услышать.
- Марианн, – по коже пробегают мурашки, внутри живота появляется болезненный спам, дыхание перехватывает, и кажется, что в комнате стало безумно душно. – Через три месяца мне восемнадцать, – его голос спокойный и размеренный, от чего мне страшно ещё сильнее. – И мы так или иначе сможем быть вместе. Сто процентов что-нибудь придумаем, – я громко выдыхаю, чем вызываю смешок у Кострова. – А пока попрактикуем отношения на расстояние. Мы не первые такие. Всё будет хорошо.
- Я люблю тебя, – говорю искренне. Я рада, что он есть в моей жизни. Он приносит в неё смысл.
- И я люблю тебя, Марианн.
Несколько часов мы разговариваем обо всём и не о чем одновременно. И после разговора, без сил, я наконец-то засыпаю.
Просыпаюсь от резко открывшейся двери спальни.
- Павел тебя отвезёт в аэропорт, – холодно кидает мне отец, а после разворачивается и уходит.
- И всё? – бегу за ним. – Даже не проводишь дочь?
- Я занят. У меня много работы, – даже не поворачивается ко мне.
- Хорошо. Я поняла, – усмехаюсь. – Сейчас вещи соберу.
- Они тебе не понадобятся. Переодевайся и выходи. Паша тебя уже ждёт, – снова скрывается в кабинете.
- Ок – возвращаюсь в комнату.
Как и следовало ожидать, отец выбрал частную авиаперевозку. Целый самолёт в моём распоряжение. Расстраивало, что я не успела увидится с Артёмом. Но скоро мы будем вместе. Совсем скоро всё будет неважно, нужно лишь немного потерпеть. И больше никто не сможет нас разлучить.
Месяц спустя. Андрей Викторович.
Не прошло и дня, чтобы я не сожалел о своём решение. Когда Марианна улетела в Англию, точнее, когда я её туда отправил, дом опустел окончательно, он стал мёртвым. Возвращаться в него не было никакого желания, и я каждый день торчал допоздна на работе, а после ехал в клинику.