Закрыв машину, он постоял несколько минут около дверей морга, давая выветриться и прижиться к нему запаху духов, потом спустился вниз.
Степаныч был занят делом. Водрузив на мясистый нос очки, он старательно выводил на бирке имя нового покойника, поминутно сверяясь с бумажкой.
– Натрахался? – поднял он глаза на вошедшего Анзора. – Несет от тебя бабским духом аж за версту. Помаду на шее сотри, герой-любовник!
Анзор незаметно сунул старому санитару в карман халата конверт – мзду за молчание – и поинтересовался:
– Свеженький?
– Ага, как раз аккурат сегодняшний, – солидно кивнул Степаныч, не забыв проверить, положили ли ему в карман обычный конверт. – Фамилия чудная: Юри. Я им наверх звоню, может, говорю, ошибочка вышла, Юрьев он? А они нет, твердят, все верно. Латыш, стало быть. Теперича иностранец! Во, Юри Ояр Янович. От инфаркта помер бедняга.
– Юри? – Анзор заглянул через плечо Степаныча. – Все правильно.
– Где правильно? – Степаныч наскучался в одиночестве и теперь был рад поговорить. – Какая же правильность? Во-первых, молодой еще помирать, а во-вторых, какой из его иностранец? Вся жизнь не туда повернулась! Вон снег идет, зима скоро. И каждый раз она для нас, как нападение Гитлера, неожиданность! А снег-то, обрати внимание, никто не убирает. Зато про порядок говорят. Разве же это порядок? Вот при Сталине, тогда да, порядок был. А теперь? Тот же снег, тот же дворник, а порядку нет!
– Мне позвонить надо, – не слушая его, сказал уже успевший надеть халат Анзор.
– Чего же, звони, – буркнул Степаныч. И, обмакнув перо в баночку с фиолетовыми чернилами, старательно вывел на бирке: – Ояр…
Анзор прошел в угол, где на тумбочке стоял старенький, допотопный телефонный аппарат, и, набрав номер, прикрыл трубку рукой, чтобы его слова не долетали до любопытного напарника:
– Они потеряли его! Юри умер от инфаркта. Сегодня ночью, в нашей больнице…
Вообще, телефоны в эту ночь работали с повышенной нагрузкой. Десятки, если не сотни, людей тыкали пальцами в кнопки набора или вертели телефонные диски.
– Дерьмо все ваши службы безопасности, – летел по проводам закрытой связи рассерженный начальственный бас. – Дерьмо! Дармоеды. Насажали, понимаешь, бывших генералов и полковников, получают они баксы да еще пенсию, жируют лучше, чем на службе, а задницу от стула оторвать лень?! Там ничего не умели толком сделать, теперь здесь то же самое? Где ОНА? Где, я вас спрашиваю?!.
– Никто ручки-то вам не связывал, – ехидно выговаривал звенящий от злости тенорок. – Неужели нельзя уследить за одним вшивым человечком? Как он вообще умудрился ЕЕ сделать? А? И где ОНА?..
– Послушайте, – устало оправдывался срывающийся голос, – он был одним из лучших…
– Тогда ему и платили за это! – зло обрывали его. – За то, кем он был, а тебе платят не за то, кем он был, а за то, что ты сам есть! Вас обвели вокруг пальца, как несмышленых детей! Где ОНА?..
– Мы платим бандитам не за то, чтобы они хлопали ушами и палили, где ни попадя, – ярился хриплый голос. – Почему он ушел? Где ОНА? Головой вы ответите, я свою подставлять не собираюсь!..
– Потеря, большая потеря, – одышливо, с расстановкой сетовал другой. – Но безвыходных положений нет! Меня сейчас более всего интересует, где ОНА? Понимаете?!.
– Вам государство дало все права и наложило соответственно обязанности, – начальственно выговаривали по проводам, тяжело, как камни, роняя слова. – Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что произойдет, если ОНА вдруг выплывет на свет в самый неподходящий момент? Я не могу быть ни в чем полностью уверен, пока ОНА не окажется у нас в руках…
– Кто найдет, получит первый приз! – обещал звенящий от злости тенорок…
– Приз нашедшему – пуля в затылок, – рассудительно вещал одышливый, – а потом будем разбираться…
– Щедрее обещайте ордена и награды, – падали тяжелые, как камни, слова…
Провода сплетались, словно змеи, и несли по своим жилам сипящие, звенящие и блеющие от страха голоса. И все заклинали, приказывали, умоляли, просили: найдите ЕЕ! Или строго спрашивали – где ОНА?! И никто не мог ответить…
Голоса в проводах взлетали все выше и выше, будто строясь в незримую пирамиду, на каждом уровне которой упорно говорили о неминуемой катастрофе, если ОНА пропала, и обещали приз, орден, благо и прочее тому, кто ЕЕ найдет. Все выше и выше пирамида, все начальственнее голоса, все весомее призы и обещания на каждом уровне.