Выбрать главу

Пока ясно одно – надо постараться любыми мерами избежать открытой войны и поближе сойтись с Паком. Он прав, сказав, что нужно все успеть сделать до новых выстрелов.

– Да, несчастье не приходит одно, – сказал в телефонную трубку Кореец. – Я надеюсь на вас, Арнольд Григорьевич.

– Что еще? – советник встревоженно посмотрел на Леонида. – Или… кто еще?

В груди у него вдруг возникло неприятное щемящее чувство: неужели все его умствования – просто прах, и он уже не успел до новой жертвы?!

– Сегодня ночью скончался от инфаркта Юри, – сообщил Пак.

– Юри?! – вскинулся Снегирев. – Где оборудование, известно? И точно ли, что это был инфаркт?

– Точно, – Пак бросил трубку и грязно выругался. – Все один к одному! Теперь мы тоже остались без хорошего технического специалиста!

– Хорошего, не то слово, – сожалеюще причмокнул губами советник. – Второго Юри нам вряд ли удастся найти.

– Искать тебе! – отрезал Кореец. – И поскорее! Поминки устроим общие: нечего швыряться бабками, и так расходов выше крыши.

Александр Александрович согласно кивнул. Новость о Юри была крайне неприятной по целому ряду причин многими из которых он ни за что не пожелал бы поделиться с Леонидом. Пак – человек, не обладающий развитым воображением, он просто не поймет всех тонкостей. Но выбирать не приходится и надо работать с тем, с кем приходится работать. Однако делиться всеми своими мыслями и сомнениями он с Паком не станет, как не делился ими и с покойным Адвокатом.

– Этого малого, дежурного телохранителя придется оставить здесь на растерзание операм из милиции, – вздохнул Снегирев. – Потом потихоньку уберем его с глаз подальше, а там и проведем свое следствие. Кто будет звонить стражам порядка? Наверное, лучше это сделать мне?

– Да, – без раздумий согласился Пак. – Но подожди, пока я не проверю всю квартиру. Наверняка, у Бориса оставались какие-то бумаги, ценности. Зачем их отдавать волкам в красных шапочках?

– Тогда поторопитесь, – Александр Александрович потянулся и встал. – А парня давайте сейчас мне, я объясню ему, что и как отвечать на вопросы. Ты, когда закончишь, исчезай отсюда вместе со своими ребятами. После этого я позвоню.

– Хорошо, – кивнул Кореец. – Но смотри, Саша, если мы не успеем!

Снегирев сразу понял, о чем он, и натянуто улыбнулся:

– Я же не могу знать, каких козырных тузов припрятал в рукаве тезка господина Молотова? Но выстрелов постараюсь не допустить. Поверь, это и в моих кровных интересах.

– Надеюсь, – сухо кивнул Пак и протянул советнику руку. – Будем работать?

– Будем! – вполне искренне ответил Снегирев, пожимая жесткую ладонь Корейца…

Больница, куда Петр отвез документы Юри, произвела на него удручающее впечатление – полное равнодушие персонала, казалось, въевшийся в стены запах хлорки, карболки и каких-то лекарств, невообразимым образом смешавшийся с запахами вчерашнего больничного харча, явно не отличавшегося высокой калорийностью. Хотелось поскорее вырваться из этого замкнутого, давящего на психику больничного мирка и вдохнуть полной грудью пусть отравленный выхлопными газами, но все же более чистый воздух.

А тут еще, когда он ехал обратно, словно нарочно увидел, как санитар в грязно-зеленых хирургических штанах выволок к помойке большой пластиковый бак, доверху набитый бинтами и ватой с бурыми пятнами – то ли крови, то ли йода. Вывалил все это в жестяной бак и, насвистывая, пошел обратно. Наблюдавшему за ним Меркулову вдруг почудилось, что среди этих обрывков бинтов и комьев ваты могут найтись и части того, что еще недавно принадлежало живым людям! От таких мыслей стало совсем тошно, и он, выехав на проспект, сам не зная почему, поспешил к церкви Ивана Воина на Якиманке.

Храм был уже открыт. Петр купил несколько свечек, поставил их перед иконами Николая Угодника, Пресвятой Божьей Матери и на канун, прошептав памятные еще с детства слова поминальной молитвы, которой научила его бабушка. Пусть Юри был неверующим, пусть лютеранином или католиком, но милосердный Бог един на небесах, и пусть он с миром примет душу новопреставленного раба Ояра, простит ему грехи вольные и невольные, совершенные на земле, среди таких же грешных людей.