Выйдя из храма, Петр почувствовал какое-то облегчение на душе и, немного подумав, решил заехать на квартиру дочери – взять «вальтер». Ночное происшествие с машиной не шло из головы. Нет, стрелять он ни в кого не собирался, но все же иметь боевое оружие значит многое – даже выстрел в воздух способен отрезвить весьма горячие головы.
Квартира дочери встретила гулкой тишиной и легким запахом пыли нежилого помещения. Казалось бы, уехали молодые неделю назад, а поди же ты? Раскрыв сумку, Петр вынул кобуру, расстегнул ее и вытащил пистолет. Магазин был полон. Загнав патрон в ствол: без этого пистолет – кусок железа в руке, а бывает, любая секунда дорога, – он поставил «вальтер» на предохранитель и сунул в карман куртки. Прилаживать на себе ремни подмышечной кобуры нет времени – поскорее хотелось домой, под душ, выпить чего-нибудь и лечь в постель. Поэтому он засунул пустую кобуру в сумку и на всякий случай кинул туда же пачку с патронами…
Поставив машину на обычное место во дворе, Меркулов бросил взгляд туда, где еще недавно стоял серенький жигуленок Ояра. Сейчас там уже успело намести немного снежку, который, наверняка, растает не сегодня, так завтра: рано еще зиме вступать в свои права. Чуть в стороне, сияя лаковыми боками с пятнами засохшей грязи, гордо застыл «джип-чероки» Витька. Наверное, и у него веселье закончилось, а теперь компания спит вповалку, где свалил хмель.
Петр не стал ждать лифта, который стоял на последнем этаже, и медленно поднялся к себе, ощущая, как от нервного перенапряжения слегка подрагивают колени. Раньше с ним подобного не случалось. Впрочем, раньше с ним не случалось многое из того, что случилось теперь…
На лестнице у его площадки стояли два незнакомых парня в коротких куртках на меху, модных джинсах и крепких ботинках.
Меркулов скользнул было по их лицам устало-равнодушным взглядом, но тут же внутренне напрягся – никогда не подводившее чутье подсказало: они пришли по его душу.
– Петр Алексеевич? – загораживая ему дорогу, вежливо осведомился первый. – Извините за визит без предупреждения, но мы за вещами Ояра Яновича.
– У меня нет никаких вещей, – отрезал Меркулов и опустил руку в карман, где лежал «вальтер». – Уходите!
– Давайте все решим как интеллигентные люди, – миролюбиво предложил второй, но Петр уже знал цену «миролюбивых» предложений.
– Я сказал: уходите!
Он хотел выхватить оружие, но его опередили. Резкий удар в голову на миг погасил сознание и перед глазами поплыли черно-радужные круги, а с другой стороны с такой силой рванули за рукав, не позволяя вытащить руку из кармана, что ткань куртки лопнула, как гнилая, и Меркулов, сбитый с ног, в мгновение ока оказался стоящим на коленях между двумя невозмутимо спокойными парнями, делавшими привычную работу. Благо рука, сжимавшая рукоять «вальтера», так и осталась в кармане. Шапка с головы Петра упала, и, глядя на его успевший изрядно поседеть затылок, один из парней презрительно процедил:
– Мозгляк! Где ключи?
Меркулов вспомнил, как известнейший в свое время специалист по боевым искусствам Джон Гилсби рассказывал о старом уличном бойце, сумевшем и его победить в поединке одним приемом, которым он пользовался всю жизнь. И прием этот назывался «Неожиданность»!
«За мозгляка ты мне ответишь», – подумал Петр и… заплакал.
– Ребята, родненькие, – всхлипывая, жалобно причитал он, – пощадите!
Не ожидавшие подобного поворота, парни на секунду растерялись, за что им тут же пришлось сурово поплатиться. Резко взмахнув левой рукой, Меркулов нанес одному из них жесточайший удар кулаком в пах. Тот без звука сложился пополам и рухнул, застыв в позе зародыша, словно его внезапно скрючили жуткие судороги. Рванувшись вверх и распрямляясь, Петр попытался достать второго затылком в лицо, но противник оказался проворным и хорошо подготовленным – он отшвырнул Меркулова так, что тот отлетел к стене, больно приложившись об нее спиной, и тут же ринулся на него в атаку, намереваясь добить, растоптать прикинувшегося немощным упрямца.
С несвойственным ему злорадством краем сознания Петр успел отметить, что его удар головой все же достиг цели – лицо парня заливала кровь из носа и рассеченной брови. Рванув руку из кармана, Меркулов наставил на него «вальтер», и парень застыл, как в детской игре «замри», словно внезапно наткнулся на невидимую, но непреодолимую стену. Как завороженный, глядя в черную дырочку ствола, он нелепо шмыгнул разбитым носом и медленно попятился.
– Уходите! – просипел Петр. – Еще раз попадетесь на глаза – положу обоих! Не суйтесь больше, застрелю!