Полдела было сделано. Теперь оставалось найти достойного партнера для объявления эксклюзивной игры.
Майдан давно приглядывался к бывшему депутату Госдумы господину Санину, который недавно обобрал несчастного араба, и тот уехал на родину, очевидно, чтобы подкачать немного средств из наследственных скважин. Санин на этом не успокоился и каждый вечер являлся в казино в сопровождении своего верного оруженосца Петровича, похожего на Дон Кихота, в то время как сам Санин был недоброй копией Санчо Пансы. Этот Санчо с непроницаемой физиономией занимал место, то на покере, то за столом для «баккара», и неизменно выигрывал, задавливая противников тупым равнодушием и неиссякаемостью своего кошелька-«дипломата», который таскал за ним Петрович. Егор Константинович Санин никогда не вставал за рулетку, поэтому Олег Олегович решил, что тот не очень в ней искушен и его нетрудно будет развести на эксклюзивную игру… в одни ворота.
Через час после открытия казино Майдан подошел к столу «баккара», где на своем привычном месте господин Санин раздевал какого-то залетного из гостей «Евразии». Тот уже после второй игры выразительно хлопнул себя по опустевшим карманам и пошел в бар.
– Не желаете? – поднял победитель свой бульдожий взгляд.
– Нет, спасибо – в карты я наигрался на всю жизнь. Но за вашей игрой наблюдаю с большим удовольствием. Как вы того бедуина красиво сделали.
– Благодарю. Жаль, что вы в карты не играете. Я ведь тоже за вами не без удовольствия слежу, хоть не жалую рулетку. Пока вы тоже в плюсе?
– И когда вы успеваете? – удивился, уклоняясь от ответа, Майдан. – Не хотите ли выпить? Я угощаю.
– А! – махнул рукой Санин. – Пошли – все равно не с кем играть.
После первой рюмки – Олег пил виски, Санин предпочел водку – они познакомились, после второй разговорились. Предметами разговора мужского рода в их беседе оказались президент и опальный канал телевидения, а женского – недавно появившаяся в казино супруга хозяина и игра. Что касается последней, то Майдан намеренно проявил недюжинные познания в тайнах картежного промысла и даже рассказал несколько подлинных историй из своей катальской жизни, называя их героем не себя, а некоего приятеля – так он подстраховался от возможного предложения собеседника сразиться за карточным столом, что не входило в его планы. А то, что теплое общение двух завсегдатаев казино обязательно должно закончиться соперничеством в игре, Майдан не сомневался – это же был игорный, а не Английский клуб.
– А почему вы не жалуете рулетку, Егор Константинович? – спросил он наконец.
– Видите ли, Олег Олегович, я предпочитаю игру. В том смысле, что у вас имеется партнер или противник, если угодно, с которым вы соревнуетесь. Наблюдаете за его реакцией, за движением глаз, дыханием… да не мне вас учить, как я понимаю. А как можно соперничать с шариком и колесом с цифрами?
– Ну здесь вы не правы. Это же игра в чистом виде – игра с самим случаем, с судьбой! Да между картами и рулеткой такая же разница, как между… водкой и героином, – вдруг нашел сравнение Майдан. – Не зря же знатоки называют алкоголь «бычьим кайфом».
– Эк вы хватили, – рассмеялся Санин. – Но вы им не брезгуете, как я вижу. Да и я тоже. А героин, говорят, губителен.
– А вот рулетка – нет. Там же всегда можно остановиться, да играют на ней не просто так, а по вполне надежным системам… – хотел было надеть на крючок червяка пожирнее Майдан, но собеседник перебил его:
– Да знаю я все ваши «даламберы», «биаррицы» и прочие «канселейшны». Изучил и даже пробовал играть. Но не берет! Мне соперник нужен.
– Соперник? Кажется, я придумал, – «вдруг» осенило Олега. – А я вам подойду?
– Вы мне симпатичны, молодой человек, но как можно соперничать в рулетке?
– Сделаем так: каждый из нас входит в игру с одинаковой суммой. Ну, например, с десятью тысячами. Играем до конца любыми шансами и их комбинациями. Игра кончается, когда у одного из игроков иссякнут игровые фишки. Кто больше выиграет к этому моменту – тот и победитель. Ему-то и возмещает проигравший сумму ставок, то есть десять тысяч. Выходит, что победитель выигрывает вдвойне. И система эта заставляет играть активно, а не тянуть кота за хвост на равных шансах.
Глаза Санина загорелись: он верил в свой фарт в игре и победителем заранее считал себя, но на всякий случай уточнил:
– Значит, если вы, скажем, поставив свои десять тысяч, выиграете пятьдесят, а я, поставив сотню баксов, выиграю два к одному, мне еще вам придется десять тысяч отстегивать, и я буду в минусе на девять девятьсот?
– Да. И наоборот, естественно. Зато, согласитесь, мы будем играть не только против шарика, но и друг против друга. Попробуем?
– Пожалуй, можно, но сколько же продлится игра, если нужно спустить десять тысяч при максимальной ставке в сто долларов? Это же придется игр тридцать провести, ставя на три шанса за раз!
– Почему? Можно и больше шансов играть одновременно – вся таблица к вашим услугам. Но можно ускорить процесс, подняв ставки. Скажем, до тысячи. Мы же оба члены этого клуба и имеем право заказать эксклюзивную игру. Местное начальство пойдет нам навстречу, потому что это оживит игру, поднимет престиж заведения – в других-то казино сразу узнают. А еще к нам и присоединится кто-нибудь – ведь не каждый день можно пощекотать себе нервы такими ставками. Но остальные играют простую игру, конечно. Ну, согласны? – протянул открытую ладонь Майдан.
– Давайте попробуем! – хлопнул по ней своей лапищей Санин, скрепляя уговор.
– Тогда пойдем к управляющему и договоримся об эксклюзиве на… полночь. Идет?