– А вот и наш герой! – преувеличенно радостно встретил его Козырев. – Саш, мы тут не решились без тебя заказывать выпивку – вдруг тебе йога твоя не позволяет. Может, зальешь ностальгию водочкой?
– Ностальгию? Ее не зальешь. А от рюмки водки не откажусь – она здесь наша, русская, надеюсь?
– Вот так йог! – встрял Машков. – А я думал, что вы ничего не пьете и мяса не едите. Еще слыхал, что самые продвинутые из вашего брата завязывают рты марлей, чтоб комара не проглотить, не дай бог.
– Это вы об ахимсе? Ну это крайняя степень у индуистов. А я отношусь к сикхам, у которых все перемешано с мусульманством. Их… порядок жизни – можно так говорить, да? – немного другой.
– Слушай, да ты уже русский стал забывать! – заметил Козырев. – Да и акцент!
– А что ж ты хотел? Десять лет общаться на русском только в Обществе дружбы, если есть время туда зайти под видом любопытного индуса, – это не лучшая практика. Но читаю я много. Так вот насчет сикхов. Водку они, конечно, не пьют, но в земных радостях себе не отказывают. Это касается еды, женщин и прочих вещей. Но я на самом деле не сикх и не йог, как вы решили. Упражнения делаю, в идею совершенствования верю, но живу в Индии как русский. Даже пью водку. Иногда. И ром крепкий, когда попадется.
– Ну рома здесь нет, а водочку уже несут, – потер руки Машков. – Во! Наша, кристалловская! По первой!
– А что значит – кристалловская? – спросил вдруг Цыган.
– Слушай, да ты ведь ничего не знаешь про нашу жизнь! – изумился Козырев.
– Ну почему? Я читаю газеты. Перестройка кончилась. Ельцин в отставке. Сейчас у вас новый президент из КГБ. В Чечено-Ингушской АССР беспорядки, как у нас в Кашмире…
– Да-а, – рассмеялся Петр. – Ты у нас просто Маугли. Нет уже давно никаких ССР, а уж Чечено-Ингушской – в особенности. Так вот, акционерное общество «Кристалл» – это новое название Московского ЛВЗ. Помнишь такой?
– Ликеро-водочный? Это на Яузе? А как же! Мы еще туда грузчиками подрабатывать ходили. Ну, за встречу! – поднял Цыган свою рюмку.
– Да уж, встреча совершенно неожиданная, – сказал Петр, когда все выпили. – Мы же тебя похоронили, можно сказать. А ты вот он, живее всех живых. Давай за тебя!
– Погоди, – прикрыл свою рюмку Саша. – А кто это – мы?
– Ну я, Тома, цирковые из нашего выпуска, Егорыч…
– Леонид Егорович? Так он жив еще?
– Еще как! Он у меня в казино инструктором работает.
– В каком казино? Разве в Союзе есть казино? – изумился Саша.
– Ну, старик, с тобой не соскучишься, – рассмеялся Петр. – У нас теперь все как на Западе. А в Индии есть такое?
– Конечно, в больших городах. Там богачей очень много, вот они с жиру и бесятся. Слушай, а Тома, как она? Работает в цирке?
– Да нет. Как Сашку родила, так и вышла в тираж. Но форму держит. Сейчас вот культурную программу в казино ставит с цирковыми – достала уже. Там, кстати, Зинка будет работать, Каучук. Помнишь ее?
– А как же… Так у вас мальчик, значит, Сашка.
– А у тебя есть кто-нибудь? Я смотрю, ты с этой Наллу не только канатом связан.
– Нет у нас детей, – коротко ответил Саша, и за столом повисло неловкое молчание.
– Саша, можно я буду на «ты»? – спросил вдруг Машков.
– Конечно.
– Тогда слушай внимательно – вдруг тебя заинтересует. Это касается культурной программы в казино. У тебя много работы в Индии?
– Честно говоря, не очень. У нас там нет цирка в таком виде, как в Союзе.
– В России, – улыбнулся Машков.
– Да-да, в России, – поправился Саша. – В Индии много бродячих самодеятельных циркачей. Они работают на праздниках, на ярмарках, иногда их приглашают на свадьбы. Но я так не работаю – мы с Наллу включены в гильдию цирковых артистов. У нас бывают ангажементы по столицам штатов, где есть большие залы или с шапито ездим. В кино иногда снимаемся. Недавно нам крупно повезло: мы гастролировали в Англии – у меня еще годичная виза осталась. Но бывают и целые месяцы простоя. А почему ты спросил?
– Ну а сколько вы зарабатываете? Сколько в среднем выходит в месяц? Надеюсь, в Индии этот вопрос не считается неэтичным, как в Штатах, а теперь – и у нас.
– Хочу напомнить, что Индия – тоже штаты, – пошутил Саша, впервые улыбнувшись за все время общения, и сразу стало ясно, что никакой он не индус, а простой русский парень. – Чего таить? Где-то долларов семьсот у нас получается.
– Всего-то?
– О! В Индии это немало. Еда очень дешевая. Домик у нас маленький, но свой. А на гастролях все расходы входят в контракт. Так что хватает.
– А хочешь за месяц получить тысяч… десять долларов?
– Где это можно так заработать? И что нужно сделать? – явно заинтересовался Цыган.
– Отработать свою программу у нас в казино. Через день, чтоб не устать.
Тут уж Цыган вовсе расхохотался, и так раскованно, что на них стали оглядываться с соседних столиков.
– Ты что, издеваешься? – оборвав смех, вдруг негромко спросил он. – Кто же пустит в Союз изменника родины?
– Ну опять ты за свое! – почти рассердился Пал Палыч. – Нет уже никакого Союза, нет изменников. И родины нет! Все, кто уцелел в афганском плену, вернулись героями. Все, кто считался диссидентами, руководят всякими фондами и группами. Фарцовщики банками владеют, понял? А партийные боссы в церквях лбы крестят, но поклоны не бьют – пузо мешает!
– Но родина есть, – вдруг невпопад очень серьезно ответил Саша Цыган.
– Так хочешь ты ее увидеть, Робинзон Крузо несчастный?
– Пол, ты поаккуратней, – заметил Козырев, чувствуя, что может возникнуть конфликт. – Саша был лучшим каратистом в ГУЦЭИ. Ты не обижайся, Цыган.