– Ты спятил? – Бишоп невольно поднёс пальцы своей свободной руки к виску. – Федералы никогда не пойдут на это.
– Верно! – Морелли выдержал томительную паузу. – Если не сказать им, что мы держим в заложниках окружного прокурора и детектива.
– Нет, – запротестовал Джордж. – Прямо перед казино стоит арендованная мною машина, на дорожных камерах всё было видно… Чёрт! Да ты представляешь, что ты несёшь? – он облокотился о барную стойку и положил ладонь руки на глаза.
– Послушай Джордж, – Морелли положил руку на его плечо. – Это единственный наш шанс выбраться отсюда. Эти лопухи из ФБР долго будут выяснять, как мы вас с детективом похитили, а как только поймут, что их одурачили, мы уже будем пить ром и загорать на Пуэрто-Морелос.
– Жена, ребёнок, – Джордж бормотал бессвязные вещи и эти два слова единственное, что смог разобрать итальянец.
– Они приедут к тебе, как только всё устаканится, – шептал ему на ухо Морелли. – Джордж, гнить в тюрьме или солнечная Мексика? Выбор за тобой.
Прокурор начал понимать всю неизбежность ситуации. Все находящиеся в комнате зависели друг от друга, словно жизненно важные органы в одном теле – убери один и весь организм погибнет. Однако идея Морелли была ужасной и от перспективы играть под его дудку, Джорджу стало дурно. Безнадёжность порождала панику. Мысли путались, а решение нужно было принять немедленно.
Прокурор сомкнул веки – перед глазами замаячила Мэгги. Она бегала по лесной полянке и звонко смеялась. Его дочь подбежала к нему и дала в руки какую-то безделушку, которую нашла на лужайке. Вид её улыбки моментально отогнал дурные мысли и придал мужчине сил. Прокурор резко встал и направил пистолет на итальянца:
– Есть третий вариант, мы вдвоём с детективом выходим и сдаёмся. На допросах сотрудничаем со следствием и сдаём всю подноготную картеля. Думаю, после этого нам дадут от силы года три, срок всё равно немалый, но это лучше, чем всю жизнь бегать, не видя, как растёт твоя дочь.
Внезапно Джордж почувствовал резкую, жгучую боль в затылке, будто его ужалил огромный азиатский шершень. В глаза помутнело, ноги покосились, и он свалился на пол. Сквозь покрывающий его туман Морфея, он смог разобрать слова Бишопа; они звучали так, как будто детектив говорил с водой во рту:
– Без обид Джордж, я выбираю Мексику.
Не успев о чём-либо подумать, прокурор отключился, смотря через надвигающуюся плёнку на склонившихся над ним Бишопа и Морелли. Бархатная пелена полностью застелила глаза, и вот уже Джордж видит, как малышка Мэгги, объедаясь сладкой ватой, тянет его к очередному аттракциону, а Маргарет, вытирая испачканный в сахаре рот дочери, даёт напутствия по технике безопасности.
Он терял сознание, не зная, что при штурме полиция выстрелами повредила вентиль того самого злосчастного баллона, в котором находился сильнодействующий наркотик. Прокурор не знал, что прямо сейчас бесцветный газ без запаха отравляет всё вокруг, заползает в лёгкие ко всем, кто находится в главном зале. И он даже представить себе не мог – к каким последствиям в итоге это приведёт…
Глава 6
Джордж с трудом поднял тяжёлые веки. Его голова кружилась и гудела, словно весь вчерашний день он не вылезал из бара. От удара Бишопа его затылок горел, а в его рту была пустыня Невада. Попытавшись встать с грязного пола, он обнаружил, что его рука прикована к трубе. К этой же трубе был пристёгнут сидевший рядом юнец-офицер. Встретив преграду в виде цепи от наручника, прокурор плюхнулся на пятую точку и застонал.
– С добрым утром, мудила, – поприветствовал его Том.
– И тебе не хворать, – хрипло и заторможено ответил Джордж.
Оглядевшись по сторонам, прокурор увидел, что за то время, которое он пролежал без сознания, бандиты забаррикадировали главный вход поломанными автоматами. На улице успело стемнеть и главный зал освещали пробивающиеся сквозь щели в стенах лучи полицейских прожекторов.
Напротив них, опершись стеной о барную стойку, сидел раненый Франко. Его живот был перевязан и на импровизированных бинтах в месте ранения проступало крупное бардовое пятно. Он держал их двоих на прицеле своей штурмовой винтовки. Франко был слаб, поэтому винтовка время от времени клевала пол. Его глаза то и дело хотели замкнуться, и он каждый раз через силу широко их раскрывал.
– Эй, он очнулся, – запинаясь и постанывая, сказал Франко.
К прокурору подошёл Бишоп. Он усмехнулся и произнёс:
– Голова не сильно болит?
– Пи-ить, – хрипло протянул Джордж.
Бишоп отошёл к какому-то пакету, который видимо принесли полицейские для заложников, достал оттуда бутылку и горлышком поднёс её ко рту напарника.