И вот он шанс. В процессе борьбы Бишоп водрузился на агенте и, обхватив обеими руками его шею, начал с силой сдавливать её. Прокурор не мог упустить эту возможность и, прицелившись, нажал на курок.
2.
Последние тридцать минут избитый Том находился в небытие и только сейчас начал приходить в сознание. Его заплывшим кровью глазам предстала устрашающая картина. Посередине зала его измотанный отец сидел верхом на огромном покрытом шерстью звере и душил его. Неожиданно мужчина, не переставая душить чудище, развернулся лицом к Тому и размеренным тоном произнёс:
– Сынок, помоги мне, – отец оторвал одну руку от шеи чудища и пальцем показал на место чуть левее от Тома.
Офицер с трудом повернул свою гудящую голову в левую сторону и увидел сидящего рядом с собой Джорджа. Продажный коп целился в мужчину, который уже почти задушил клыкастого монстра.
Угроза жизни отцу в момент наполнила энергией обессиленное тело Тома. Он напряг мышцы своей свободной от наручников руки и резко ухватился за пистолет Джорджа, сместив его с линии огня.
Но прокурор успел нажать на спусковой крючок, и сопровождаемая громким выстрелом пуля просвистела в нескольких сантиметрах от двух дерущихся мужчин.
– Что ты делаешь сучёнышь?! – Джордж вновь начал наводить кольт на обезумевшего Бишопа.
Лежащий под детективом Бак бешено дёргал ногами и всячески стремился освободить своё горло из цепких лап разъярённого копа. Он схватился руками за запястья Бишопа и изо всех сил пытался их сместить, но пальцы продажного копа, словно корни – вросли в шею агента.
Джордж наблюдал, как угасает жизнь его проводника в лучшее будущее. Глаза Бака вылезли из орбит, а полуоткрытый рот тщетно пытался ухватить драгоценный воздух. Он издавал глухие протяжные хрипы, которые с каждой секундой становились всё тише и тише.
Прокурор пытался прицелиться, но все его попытки обрывались назойливым офицером. Он продолжал пихать руку Джорджа, не давая ему убить своего отца.
– Это ты что делаешь? Я не дам тебе пристрелить его, – сквозь зубы произнёс Том, прикладывая неимоверные усилия, чтобы держать под контролем конечность Джорджа.
– Идиот! – взревел прокурор.
Он вступил в борьбу с Томом, стараясь освободить свою руку от железной хватки, сковавшей его и не дающей пристрелить разъярённого Бишопа. Одна конечность Джорджа, как и у неожиданно взбесившегося офицера была пристёгнута к трубе, из-за чего их драка больше напоминала стычку трёхлетних детей.
Сам не ведая как, прокурор смог вырвать свою руку из цепких объятий Тома. Замахнувшись, он попытался ударить рукояткой пистолета по его виску, но промахнулся и попал в плечо. По всей видимости выпад Джорджа пришёлся по кости, потому что сила удара отдалась в ладонь прокурора, накрывая его волной жгучей боли.
Продажный коп закричал и разжал ладонь, выпустив из руки пистолет. Том, превозмогая приступ боли в плече, не упустил момент и ловким движением ноги отбросил пистолет на несколько метров от Джорджа.
Прокурор не оценил действия офицера и, сжав ноющую руку, со всей силы двинул Тому в челюсть. От такого удара его ладонь закололо, словно её проткнули десятки ножей одновременно. Джордж истошно взвыл, подобно белуге, выброшенной на берег.
Корчась от боли, мужчина заметил, как на него надвигается огромная чёрная туча. Прокурор поднял взгляд и узрел, как к нему приближается обезумевший Бишоп, изо рта которого капала густая вязкая слюна. Из-за жирной туши виднелась синяя голова Бака, не подающая никаких признаков жизни.
Лицо детектива было не натурально искажено. Веки были широко раскрыты, а левый глаз периодически дёргался. Взгляд был направлен чётко на Джорджа, но прокурору казалось, будто безумец смотрит своим стеклянным взглядом сквозь него.
– Почему ты стрелял в меня друг? – жалобно-детским голосом задал вопрос Бишоп.
Услышав наводящую страх речь детектива, Джордж начал рыскать глазами по полу в поисках какого-либо оружия. Его внимание приковал выкидной нож Морелли, лежащий в нескольких сантиметрах от ступни Тома.
– Пни мне нож! – крикнул ему прокурор.
Но действий со стороны офицера, как и словесных ответов – не последовало.
– Ты что оглох?! – Джордж посмотрел в лицо сидящего рядом юнца и окончательно убедился, что находится в полной заднице.