– Пусть папа скажет, – предложила она дочери. – Папа же у нас главный эксперт по женской красоте.
Она передала фотографии мужу. Константин Кириллович с умиленным выражением лица рассмотрел снимки.
– Какая ты была хорошенькая! Просто ангел! И куда все делось?
– Короче, пап, – нетерпеливо перебила его Лариса, – какую лучше взять?
– Взять куда? Ты собираешься подарить детскую фотографию своему парню? Или в сеть выложить?
– Да Милке для передачи нужно! Она попросила какие-нибудь фотки, где ты с детьми.
– Какой Милке? – нахмурился Смелков.
– Ну Милановской же! Ты что, забыл? Ты через две недели в «Персоне» будешь. Она хочет показать фотки, где ты молодой, расскажет, какой ты хороший семьянин. Вернее, ты сам расскажешь, тебя ведущая спросит.
– А ты что, дружишь с Милановской? – удивилась Вера.
Впрочем, удивление было не вполне искренним. Родители Ларисы Смелковой давно поняли, что свою частную жизнь девочка от них старательно скрывает, и вовсе не потому, что в ней есть нечто предосудительное, а исключительно из протеста против контроля. Они не знали ее друзей и кавалеров, хотя и понимали, что и те и другие у дочери есть. Начальник службы безопасности мэра Смелкова дело свое знал, но все-таки личное знакомство с друзьями Ларисы было бы предпочтительнее.
– Не то чтобы я прям дружила с ней взасос, но знакома, еще с первой передачи. Так, пересекаемся иногда. Она классная! Ладно, я обе фотки возьму, все равно я на них урод уродом.
– Не выдумывай, – ласково произнесла Вера.
Впрочем, ее слова вряд ли были услышаны. Лариса схватила фотографии и выскочила из комнаты, где ее родители коротали время за вечерним чаем.
– Вот так всегда, – сокрушенно вздохнула супруга мэра. – Она нас не слышит, живет своей жизнью, отстранилась от нас полностью. Мы даже ее мальчика ни разу не видели.
– Мне докладывали, что ни в каких опасных связях Ларису не замечали, – твердо ответил Константин Кириллович. – Вокруг нее крутится много молодежи, они вместе проводят время. Ты что, хочешь, чтобы моя служба безопасности еще и в койку к ней залезла? У них другие обязанности, тем более сейчас, когда выборы на носу.
Но Вера сдаваться не собиралась.
– Ты бы Игоря попросил, пусть поручит своим ребятам узнать, с кем Лорик встречается, а то бог его знает…
– Ну что ты говоришь! – возмутился Константин Кириллович. – По такой ерунде начальника УВД напрягать – это неприлично.
– Но он же не только начальник УВД, он и твой друг, самый близкий. Почему не попросить?
– Потому что у Игоря и без этого забот хватает, – отрезал мэр. – Я поговорю с Ларисой, велю ей познакомить нас с ее постоянным кавалером. Но уверен, что ничего плохого там быть не может. Она с ним в театр ходит, на концерты какие-то, наверняка приличный парень. В конце концов, ей двадцать три года, разберется, не маленькая.
– Вот и поговори, – сердито отозвалась Вера. – Скажи отцовское слово. А то девочка совсем от рук отбилась. С этими выборами ты вообще перестал думать о семье.
Константин Кириллович решительно поднялся из-за стола и направился к ведущей на второй этаж лестнице. Дверь в комнату дочери была распахнута настежь, Лариса разговаривала по телефону и одновременно, судя по прерывистому дыханию, делала что-то еще.
– Ага… нет, сегодня я уже не выберусь, я у предков, надо же было альбомы с фотками найти… Давай завтра… Не, Мил, утром я так рано не встану, давай ближе к вечеру… Или хочешь, я днем тебе на студию закину… Все, оки-доки, договорились!
Увидев стоящего на пороге отца, девушка бросила телефон на кровать и сделала замысловатый пируэт.
– Сам господин мэр почтил своим присутствием мою скромную обитель! Чем могу соответствовать?
– Не ерничай, – строго оборвал ее Константин Кириллович. – Ты давно обещала нам с мамой познакомить нас со своим ухажером. Обещания пора выполнять. Когда ты привезешь его к нам? Мы же беспокоимся, мы должны понимать, с кем ты общаешься.