Томас ласково взял жену за руку. Этим жестом он признавался в своей оплошности, и она поняла это прежде, чем он заговорил:
— Да, забыл, но не о свадьбе, а о том, что уже пятница. Прости.
Разочарование исчезло с ее лица, как тень от облачка — с земли. Шарлотта почти мгновенно овладела собой.
— Томас, ты ведь пойдешь?
До этого момента Питт сомневался в том, что она действительно хочет, чтобы он пошел. В первый раз Эмили вышла замуж за человека, который по социальному статусу был значительно выше ее родителей, принадлежавших к среднему классу, и получила титул леди Эшворд с прилагавшимися к нему общественным положением и благосостоянием. Недавно она овдовела и сейчас собралась замуж за Джека Рэдли, джентльмена с отменным происхождением, но абсолютно без денег. Что до Шарлотты, то она совершила чудовищный поступок и вышла замуж за полицейского, человека, находящегося на том же социальном уровне, что крысолов или судебный пристав!
Эллисоны всегда были любезны с Питтом. Они знали: Шарлотта счастлива, несмотря на стесненные материальные условия и утрату всех связей с ее прежним кругом общения. Эмили отдавала ей свои ношеные платья, а иногда даже новые; часто, насколько позволяла тактичность, она дарила им обоим довольно дорогие подарки и вместе с Шарлоттой делила радости и переживания, опасности и победы расследований, проводимых Питтом.
Однако нельзя было исключать вероятность того, что Шарлотта испытает облегчение, если выяснится, что муж под каким-нибудь предлогом не пойдет на свадьбу. С одной стороны — из страха совершить оплошность или нежелания выслушивать покровительственный тон. С другой стороны, различия между ее прежним миром и его были трудноуловимыми, но многочисленными. Питт был ужасно, безумно рад тому, что Шарлотта хочет, чтобы он присутствовал на свадьбе; он и не подозревал, насколько сильна подавляемая им боль, потому что отказывался обращать на нее внимание.
— Да, только ненадолго. Вряд ли у меня получится остаться до конца.
— Зато ты сможешь пойти!
— Да.
Шарлотта просияла, улыбнулась ему и накрыла его руку своей.
— Замечательно! Это так важно для Эмили, да и для меня тоже. Кстати, там будет тетушка Веспасия. Ты должен обязательно взглянуть на мое новое платье — не волнуйся, я не позволила себе больших трат, — это нечто особенное!
Томас позволил себе расслабиться, распустить узлы, затянувшиеся внутри его. Решались обычные и невероятно тривиальные вопросы: цвет ткани, расположение турнюра[9], количество цветков на шляпке. Проблемы были смехотворными и несерьезными, но сеяли в душе благостное спокойствие.
Глава 4
На следующее утро Питт ушел примерно в половине восьмого, и Шарлотта взялась за дело, едва за ним закрылась дверь. Грейси, проживавшая у них горничная, занялась кухней, в том числе и завтраком для Джемаймы, выдержанной шестилетней барышни, и для Дэниела, ее младшего братика, тщетно пытающегося подражать своей сестре. Воздух в доме буквально звенел от возбуждения, и дети, отлично понимавшие важность этого дня, вели себя тихо.
Шарлотта разложила по детским кроватям приготовленные праздничные наряды: кремовое платье с оборками, кружевами и розовым атласным кушаком для Джемаймы и костюм из коричневого бархата с кружевным воротником для Дэниела. Потом понадобился целый час и даже прямой подкуп — что в следующий раз, когда они поедут на омнибусе, сынишка сам отдаст кондуктору новенький пенс и тем самым заплатит за свой проезд, — чтобы уговорить его надеть костюм!
Раньше на Шарлотту шила портниха, и она воспринимала это как должное. Сейчас же жена шила себе сама, вернее, подгоняла по себе платья, которые ей отдавала Эмили или — что случалось очень редко — тетушка Веспасия.
Это платье было роскошным: из мягчайшего жатого шелка цвета сливы, с низким вырезом, открывавшим точеные плечи, стройную шею и чуть-чуть грудь, с чрезвычайно женственным турнюром и плотно облегающей талией. Шарлотта чувствовала себя в нем неотразимой. При ходьбе оно очень мило шуршало и переливалось, его цвет оттенял ее матовую кожу и золотисто-каштановые волосы, которые она долго-долго расчесывала, пока они не заблестели.
9
Турнюр (от фр. tournure — «осанка, манера держаться») — модное в 1870-1880-х гг. приспособление в виде подушечки, которая подкладывалась дамами сзади под платье ниже талии для придания пышности фигуре.