Сержант потребовал доказательств:
— Кто может подтвердить, что Антонов сегодня никуда не отлучался? Меня интересует вторая половина дня.
— У нас принято присылать фотоотчет о проделанной работе. Есть видео с датой и временем. Куда переслать?
Брянцев продиктовал свой номер, просмотрел полученные на телефон фотографии, включил видео, где инженер комментировал свою работу.
— Голос Антонова узнаете? — спросил Брянцев директора.
— Похож, — подтвердила Глинская.
Полицейский проверил, сколько времени требуется на дорогу от указанного коттеджного поселка до музыкальной школы. Выходило не менее часа.
Старший сержант развел руки, обращаясь к встревоженной мамаше:
— С двух до пяти Антонов был далеко. Мы, конечно, перепроверим эти данные, если случится что-то серьезное.
От последних слов Дорохова побледнела и схватилась за телефон. Она опять набрала номер дочери, замерла в тревожном ожидании и расплакалась, беспомощно опустив руки:
— Не отвечает.
— Вы успокойтесь. Пока ничего страшного не произошло. Сейчас мы отвезем вас домой, поговорим с соседями и тогда уже решим, что делать дальше, — заверил старший сержант.
До восьми вечера полицейские надеялись, что девочка объявится. Вернулся с работы ее отец Андрей Дорохов, вник в ситуацию и возмутился, что полицейские не допросили бывшего педофила из кафе. Под его напором Брянцев и Самохин съездили на квартиру Панина в Митино.
Визит к бывшему осужденному ничего не дал. Панин встретил полицейских с холодной вежливостью, заверил, что после работы заехал в магазин за продуктами и вернулся домой. Его мать гневно зудела, что не позволит оклеветать ее скромного и порядочного сына.
После десяти вечера все окончательно убедились, что Софью Дорохову никто из соседей и знакомых не видел. На звонки девочка по-прежнему не отвечала.
Самохин толкнул плечом напарника и шепнул:
— Завязывай. Что могли мы сделали. Докладывай начальству.
Брянцев протер испарину под кепкой и согласился:
— Пусть подключают технарей и ищут телефон девочки.
Мобильный телефон Софьи Дороховой удалось обнаружить только под утро. Мобильник валялся в мусорном контейнере недалеко от музыкальной школы. Звук был отключен, но светился экран в момент звонка, что помогло найти почти разрядившийся аппарат. Это была единственная удача за первый день поисков.
Стало ясно, что девятилетняя девочка исчезла не по своей воле.
Глава 9
2 июня. 16:10. 2 дня 17 часов 20 минут до казни
Вернувшись из больницы в оперативный штаб, Елена Петелина села за компьютер. В глубине подсознания она надеялась, что за прошедшее время проблема с казнью в прямом эфире разрешилась. Место заточения Панина найдено, узник освобожден, скандальная трансляция прекращена. Или организатор судилища понял, что заигрался, и сам пошел на попятную, отпустив заложника. Так или иначе ее профессиональные услуги больше не потребуются, она сможет спокойно вернуться к малышу.
Желание было настолько осязаемым, что Елена легко представила, как поблагодарит Шумакова за то, что вспомнил о ней в сложный момент. Несколько часов в шкуре следователя стали хорошей встряской в ее размеренной жизни. В санаторий ее отвезет, конечно же, Марат. Они вместе погуляют с сыном по прекрасному парку и выкинут из головы мелкие обиды. Семья — это главное.
Пока грузилась интернет-страница с провокационным сайтом Елена прикрыла глаза. Распахнула — трансляция продолжалась. Противозаконный Sud Naroda набирал популярность. Разочарования следователь не почувствовала, просто не успела, потому что сразу переключилась на анализ ситуации.
На табло горело — 02:17:20. Борис Панин почти семь часов прикован к креслу подсудимого. Дергаться стал меньше, убедился, что сам не освободится. Вместо неслышных, но яростных выкриков перешел на злобное бормотание, а на желтый свет часто закрывал глаза.
Странно, зеленый и красный свет для него более приемлемы? Он в курсе, что они означают? Наверняка знает. Тот, кто придумал особую пытку, не отказал себе в удовольствии объяснить подсудимому устрашающие перспективы.
Елена поймала себя на мысли, что все чаще называет узника подсудимым. Но это же не суд, а фарс! Хотя, с какой стороны посмотреть.
Обычный суд тоже не лишен субъективности. Исход дела во многом зависит от личности судьи, прокурора и адвоката. А здесь их роль выполняет народ. Каждый может поставить себя на место судьи, защитника или прокурора. И проголосовать. Чем больше голосов, тем выше объективность. Не следует ли из этого, что общий голос народа справедливее единоличного решения судьи?