Леонид внимательно слушал и думал о своем.
— Любопытно, — пробормотал он.
— Более чем любопытно. А вот ещё послушайте, из «Нью-Йорк Таймс»: «В последнее время Мэрилин Монро выглядела усталой и раздражительной. Она часто жаловалась друзьям, что на чердаке её дома Агентство национальной безопасности с целью охраны установило какой-то аппарат. Из-за него у актрисы часто по утрам болела голова, а перед сном бывали галлюцинации. Причем в галлюцинациях она часто видела не только своих умерших родственников, но и инопланетян в сверкающих комбинезонах. Также из-за этой установки на чердаке в её доме несколько раз выходили из строя электроприборы…»
— Так-так, — пробормотал Берестов, грустно улыбаясь.
— А вот что пишет «Юманите», — не унимался Вячеслав, поднимая глаза на Берестова. — «Незадолго до смерти, как рассказывают её соседи, актриса забралась на чердак своего дома и своими руками скинула оттуда какой-то ящик с экраном, похожий на телевизор, а следом — люстру с пятью рожками. Эти предметы валялись перед её домом несколько часов. Затем за ними приехала машина из службы безопасности и увезла…»
Вячеслав перестал читать и вопросительно уставился на Берестова. Берестов уставился на Вячеслава.
— Ну, Леонид? Что вы на этот счет думаете?
— Что думаю? Честно говоря, ничего не думаю. А вы что думаете? Ведь вы тоже расследовали убийство Климентьева.
— Но про инопланетян мне Зинаида Петровна ничего не рассказывала. О них я впервые прочел в вашей статье. И сразу подумал, что вы все это списали из «Нью-Йорк Таймс», — потряс листами Вячеслав.
— А я подумал, что вы меня дурачите, пересказывая мне мою же статью. Однако в ней я не писал про телевизор и люстру с пятью рожками.
— А вы видели и то и другое? — вытаращил глаза Вячеслав.
— Не только видел, но и, кажется, знаю, где все это находится. Я сразу догадался, что на Климентьеву воздействовали аппаратом.
— Каким аппаратом?
— Тем самым, египетским, который преобразует наше электромагнитное бытие в субстанцию тонкого мира. Эти инопланетяне в световом коридоре никакой не символ. Это реальные существа, которых извлекали из тонких миров мировые деспоты.
— Но для чего?
— Титаны каким-то образом воздействуют на массы, пробуждают в них воинственный национализм, сплачивают нацию для войны.
— Только для войны? Может, ещё для каких-то свершений? Сплоченная нация хороша и для мира.
— Может быть.
Колесников сглотнул слюну и, слегка заикаясь, напомнил:
— Н-но вы сказали, ч-что знаете, где спрятан этот аппарат?
— На чердаке одного дома.
— И можете показать?
Берестов поскреб ногтем висок.
— Поехали!
Быстро допив остатки вина, друзья вылетели из-за стола и помчались на Тверскую ловить машину. Остановив какой-то «москвич», журналисты вскочили в него и, показав шефу пятидесятидолларовую бумажку, понеслись в направлении Киевского вокзала. Через пятнадцать минут они уже стояли у подъезда дома Климентьевой. Набрав код и без проблем поднявшись на двенадцатый, журналюги полезли ещё выше — на техэтаж. Вскоре они уперлись в железную решетку с навесным замком.
— Я думаю, аппарат находится за той дверью, — с усмешкой произнес Берестов, указывая на бронированную дверь за решеткой. — Каптерка как раз над квартирой Климентьевой. Из нее, я думаю, и воздействовали на нашу Зинаиду Петровну.
— А зачем?
— Откуда я знаю, зачем? Может, экспериментировали, испытывали аппарат. Вы мне лучше скажите, за что грохнули её сына? Вы ведь расследовали это дело.
— Ну в общем-то да. Только, надеюсь, вы не будете об этом писать?
— Чтоб я сдох!
— В таком случае, судя по знаку, который запрещает расследовать эту смерть, его приговорили к смерти за предательство.
— Приговорили? Без суда и следствия? Ни черта себе! Он что же, был связан с масонской ложей?
— Почему сразу с ложей? Просто с оборонкой.
— С космической?
— Ну, видимо, да, если на двери у него была фотонная сигнализации.
— Это ещё что за хренотень?
— Боже мой! Как вы расследовали? Вы же ничего не поняли, а печатаетесь целыми разворотами! Теперь мне ясно, почему вы так смело опубликовали эту историю. Поясняю: фотонная сигнализация — это специально намагниченная дверь, которая реагирует на малейшие изменения нервной системы в организме человека. Она размагничивается только в том случае, если дверь перевернуть вверх ногами.
— А если совершить убийство с неразмагниченной дверью?
— Чревато. Она обладает функциями черного ящика.
Берестов крепко задумался. Затем произнес шепотом, после некоторого молчания:
— Значит, его грохнули фээсбэшники? А за что?
— Об этом нам никогда не узнать. Возможно, он продал на Запад чертежи каких-то секретных космических технологий.
— Его мамаша тоже продала?
— А что, и она умерла? — удивился Вячеслав. — Слушайте, да это же сенсация! У меня даже руки зачесались! А у вас?
— А в нас уже стреляли. Поэтому от сенсаций я пока воздержусь. Так что пойдемте, Слава, по домам…
— И вам не любопытно узнать, что за этой дверью? — поинтересовался Вячеслав.
Берестов снисходительно покачал головой.
— У вас есть план, как туда войти?
— Есть! Мы завтра туда войдем. Если нас не опередят. Скажите, кто ещё может знать об этом аппарате?
— Наверное, ученики конструктора, — пожал плечами Берестов.
— А вы знаете имя конструктора, который собрал этот аппарат?
— Предполагаю, что это Николай Минаев.
— Ах да, вы же писали! И про ученика его писали, Перова, кажется…
— Не Перова, а Петрова… Виктора Львовича…
После того как они, наконец, расстались, какое-то непонятное чувство беспокойства охватило Берестова. Выйдя из метро, он встал под горящий фонарь, нашел в записной книжке телефон Петрова и позвонил ему с мобильного.
— Это Леонид, извините, что так поздно! Не могли бы вы мне дать телефон вдовы Николая Минаева?
— Сейчас поищу, — ответил голос с рязанским говором, — но если сегодня не найду, поскольку уже поздно, до завтра обязательно.
Однако телефон он нашел, и довольно быстро:
— Записывайте, Леонид! Диктую. Ее зовут Светлана Павловна. Фамилия Минаева…
Записав номер вдовы, Берестов тут же позвонил ей, не отходя от фонаря. Ему ответил сонный женский голос.
— Извините, это звонит Леонид Берестов, коррес пондент «Московских вестей»…
— А-а, я читала вашу статью, вы упомянули моего мужа. Мне было приятно. Сейчас он незаслуженно забыт и не упоминается ни в одной энциклопедии. А ведь его заслуги очень велики.
— Скажите пожалуйста, его бумаги, труды, чертежи сохранились?
— Что вы! Сразу же после смерти пришли товарищи с Лубянки и все выгребли. Мне не оставили даже его писем ко мне. Забрали все: бумаги, проекты, схемы, электромагнитные аппараты. Забрали даже телевизор…
— Что вы говорите? А телевизор-то зачем?
— А затем, что первый свой электромагнитный аппарат по изменению природы пространства он сконструировал из телевизора. Он подвешивал над ним пятиламповый ионный ускоритель, который фокусировал что-то в кинескопе. Ну, там ещё добавлялись какие-то детали, подробностей я не знаю. А в результате эффект достигался фантастический: если встать перед телевизором на расстоянии трех метров, на экране отражалась эфирная субстанция человека, правда, в перевернутом виде. Понимаете?