Уже гораздо позже, вышагивая рядом с Чеботаревым по тщательно очищенному от наледи тротуару, Костанжогло спросил:
— Ну и как вам, полковник, наш милый генерал?
— Главное, честен, — отозвался Чеботарев. — А все остальное — от наивности и полного незнания реальности.
— Да уж, — вздохнул Костанжогло, — реальность, хуже некуда…
— Но все-таки, — неопределенно хмыкнул Чеботарев и с наигранной бодростью поинтересовался: — Ведь ваша-то миссия удалась?
— А как же! — Костанжогло выругался коротко и зло. — Настолько, что даже моего посланца к Миллеру выкрали из поезда уже здесь…
— Хунхузы? — живо спросил Чеботарев. — Может, случайность?
— Какая к черту случайность! — махнул рукой Костанжогло. — Его одного только и взяли.
— Это точно?
— Точнее некуда. Жена здешнего чиновника с моим офицером в одном купе ехала. Она все и рассказала.
На какую-то секунду Чеботареву стало не по себе. Перейдя кордон, он как-то расслабился, и теперь напоминание о прежней опасности заставило его стать предельно собранным.
— Значит, в покое не оставили… — вслух продолжил свою мысль полковник и сам же себя спросил: — Осталось выяснить, кто?
— Тут вам и карты в руки, — заметил Костанжогло и сухо добавил: — Я со своими людьми, конечно, буду помогать, но учтите, как только все выясниться, я сразу назад, главное, как вы знаете, там…
Тешевича вывели из подвала в верхние комнаты только на третий день. И едва поручик оказался в разоренной купеческой гостиной, как сидевший здесь маленький и вертлявый чекист огорошил его:
— Ну и отмочили вы штуку!
— Какую штуку? — не понял Тешевич.
— Да ладно, дурачком-то не прикидывайтесь, — махнул рукой чекист. — Это ж надо, от такой женщины отказались… Я б, к примеру, не удержался.
Начало допроса и впрямь сбило Тешевича с толку. Он ожидал чего угодно, но только не такого, чуть ли ни панибратского сочувствия. Впрочем, что бы там ни было, вопрос заставил Тешевича сбросить оцепенение, и поручик попробовал внимательнее присмотреться к допрашивавшему его человеку.
Вне всякого сомнения, интеллект этого чекиста был на порядок выше, чем у тех «товарищей», с которыми приходилось сталкиваться Тешевичу на пути от Волги до маньчжурской границы. То, что он получил кое-какое образование и достаточно пообтерся, было совершенно ясно.
— А уж это вы сами решайте, — наконец-то отозвался Тешевич и без всякого приглашения сел на стул. — Вот заявится к вам ночью такая мамзель, и что хотите, то с ней и делайте…
— Так, так, так, — чекист задумчиво покачал головой. — А мы, между прочим, к таким, как она, суровые меры принимаем…
— Ага, в караулку к солдатам, на предмет обоюдного успокоения и в качестве опыта. По социализации…
— Что? — чекист весело фыркнул. — Нет, меры что надо…
— Принимайте, — пожал плечами Тешевич. — Только как бы она при своих талантах у вас начальником не стала. Очень уж баба настырная.
— Начальником? Ладно… — чекист вскинул на поручика непонимающий взгляд и, тут же поменяв стиль допроса, сухо спросил: — Желания, просьбы имеются?
— Просьбы? — искренне удивился Тешевич. — Ну если вы так любезны, то одна есть…
— Какая?
— Не тяните кота за хвост, а прикажите меня вывести куда-нибудь за сараи и шлепните.
— Налютовали, выходит, где-то? Может, совесть мучает?
— Это вас она должна мучить. Только нет у вас совести и не было никогда. Что же до меня, то в карателях я не был, ну а в бою, уж не обессудьте, сволочи вашей, краснопузой, не давал спуску.
— Ишь ты, смело-то как, — чекист снова заулыбался. — Или, может, и вовсе уж жить не хочется?
— Нет, — эхом отозвался Тешевич. — Противно.
— Понимаю… — чекист забарабанил по столу пальцами. — Ну что ж, эту вашу просьбу мы, конечно, исполним…
— А в чем задержка? — Тешевич в упор посмотрел на него.
— Да вот вопросы имеются… — чекист хитро прищурился. — Как, ответите?
— А чего ж не ответить? — пожал плечами Тешевич. — Только про бабу эту не спрашивайте, не хочу. А так, отвечу, но при одном условии.
— Это каком же?
— Я отвечаю, и меня прямо отсюда к стенке. Если, конечно, не затруднит.
— И чего вы так торопитесь? — чекист все внимательнее присматривался к Тешевичу. — Прямо сипай какой-то. За хорошую смерть раскалываетесь…