– Успокойся, – твердо сказал он, – постарайся держать себя в руках. Мы должны понять, кому это выгодно. Наверняка она еще жива, если они не оставили ее здесь. Успокойся, и мы подумаем, что нам делать.
Глава 4
Анатолий прошел на кухню, опустошенно опустился на стул. Только этого им не хватало! Мать была в таком состоянии после смерти отца, а теперь ее похитили. Что он скажет Олесе? Как объяснит свой дурацкий промах? Раздался телефонный звонок. Петр подошел к телефону, снял трубку.
– Да-да, – быстро сказал он, – мы уже здесь. Можешь приехать прямо сейчас. Конечно. Мы уже на месте.
Он положил трубку.
– Это был Степан, – пояснил он и, уже обращаясь к сотрудникам милиции, предложил провести сюда второй, параллельный телефон, чтобы услышать голос того, кто обязательно должен был позвонить.
Руководитель оперативной группы майор Загребин был опытным сотрудником. Он сразу понял, что именно произошло. Очевидно, неизвестные грабители проникли в квартиру, сумев открыть замок отмычкой, все обыскали, похитили пожилую женщину и скрылись с места происшествия. Узнав о том, что грабители уже успели побывать на даче и в гараже семьи Гудниченко, он сразу перезвонил в УВД и сказал, чтобы прислали необходимую аппаратуру и еще двух сотрудников из центрального аппарата городского управления. Все напряженно ждали телефонного звонка. На станцию было дано указание сразу зафиксировать место, откуда позвонят, тогда готовая к выезду оперативная группа могла бы немедленно отправиться по указанному адресу. Анатолий кусал губы от нетерпения. Петр ходил по комнатам, не замечая никого вокруг. Прибывший Степан уселся в углу, нервно постукивая пальцами по подоконнику.
Во втором часу дня в дверь позвонили. Все изумленно переглянулись. Неужели бандиты решили таким образом выйти на переговоры? Сотрудники милиции достали оружие. Кто-то подошел к входной двери, посмотрел в «глазок». Там стояла девочка лет десяти. Офицер убрал оружие и открыл дверь.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась девочка. – А дядю Толика можно позвать?
– Конечно, – весело ответил офицер, – а ты откуда такая взялась?
– Я со второго этажа, – ответила девочка, – мне нужен дядя Толик.
– Анатолий Андреевич, – позвал офицер хозяина квартиры, – вас здесь спрашивают. А как тебя зовут, девочка?
– Маша. И учусь я уже в четвертом классе, – победно сказала девочка.
Анатолий вышел к соседке. Он знал эту девочку. Она была внучкой их соседки снизу, участкового врача, которая курировала и их семью.
– Здравствуй, Маша, – кивнул он. – Зачем я тебе понадобился?
– Вас зовут к телефону, – пояснила девочка.
– Что ты сказала? – Он даже растерялся от неожиданности.
– Вас зовут к телефону, – пояснила Маша, – к нам позвонили и попросили позвать вас к телефону. Сказали, что не могут перезвонить. У них только одна монетка. Просят, чтобы вы подошли к телефону. Бабушка послала меня за вами.
Анатолий взглянул на стоявших рядом людей. Петр покачал головой.
– Одна монетка, – сказал он с нескрываемым сарказмом. – Здорово умеют придумывать, свол… – он не стал ругаться при девочке, только отвернулся.
– Все вниз! – приказал Загребин. – Работаем по соседскому телефону. Маша, какой у вас номер телефона, ты помнишь?
– Конечно. Я уже взрослая. – Она назвала номер телефона, и Загребин передал его в штаб.
Затем вместе с девочкой они спустились на второй этаж, ввалившись целой толпой в квартиру испуганной соседки. Здесь были и Анатолий, и Петр Палийчук, и майор Загребин, и техник, установивший параллельный аппарат, и даже Степан.
– Вас так много! – ахнула пожилая соседка.
– Не беспокойтесь, – успокоил ее Анатолий, подходя к аппарату.
Он посмотрел на майора Загребина, тот взглянул на техника, и оба согласно кивнули головой. Анатолий взял трубку. Он уже не сомневался, что сейчас услышит какой-то неизвестный голос, который наконец объяснит ему, что именно здесь происходит.
– Здравствуй, – услышал он. Кажется, это был тот самый незнакомец, который звонил во второй раз. Не очень интеллигентный и глухой, словно простуженный голос. Он его сразу узнал.
– Я слушаю, – произнес он, сдерживая нетерпение.
– Ты, наверное, уже все сам понял, – быстро сказал незнакомец. – Твоя мать у нас. И мы ищем то, что должны найти.
– Ну и ищите. А при чем тут моя мать? У нее слабое сердце, она потеряла мужа, пережила такую трагедию, и тут еще вы… Совесть нужно иметь. Чем вам помешала пожилая женщина?
– Нам ты мешаешь, – сказал незнакомец, – своим глупым упрямством.
– Что вы хотите?
– Отдай то, что у тебя есть. Ты ведь должен понимать, что это не твое. Ты ведь тоже финансист.
– У меня ничего нет, придурки, вы ошиблись адресом. Не на тех напали.
– Отдай, – упрямо повторил незнакомец, – у тебя срок до вечера. Позвони и скажи, где лежит, мы сами возьмем.
– Алло. Кому позвонить?
– Своей соседке. Вот на этот телефон. Мы ей сами перезвоним. Вечером. После семи. До свидания.
Говоривший повесил трубку. Загребин обернулся к ним.
– Оперативная группа уже выехала к месту, откуда звонили, – сообщил он не очень бодрым голосом.
– Они не успеют, – сказал Петр Палийчук, – эти ребята не дураки. Если позвонили соседям, значит, просчитали возможность того, что их будут прослушивать, определять место их нахождения и искать по указанному телефону. Наверняка их уже там нет. Что он тебе сказал?
– Чтобы я отдал то, что у меня есть. Но у меня ничего нет. Я вообще не понимаю, о чем они говорят. Как я могу отдать то, что не имею?
– Он не объяснил, что именно?
– Только твердил как попугай: «Отдай». Ничего не понимаю. Что они хотят? Шесть тысяч восемьсот рублей со сберкнижки моего погибшего отца? Или что-то еще? Но у нас никогда не было никаких ценностей. Ни антиквариата, ни бриллиантов. У мамы были только недорогие серьги, которые отец подарил ей к десятилетию свадьбы. И два кольца. Обручальное и с маленьким бриллиантом.
– Если ищут с таким остервенением, что готовы украсть пожилую женщину, пристрелить собаку и звонить, несмотря на опасность быть арестованными, значит, эта вещь им очень нужна, – предположил майор Загребин. – И, судя по «почерку», это ребята высшей квалификации, не обычные грабители. Они бы не стали звонить соседке.
– Что мне делать? – упавшим голосом спросил Анатолий.
– Думать, – посоветовал Петр, – ты должен сидеть и думать, что именно им от тебя нужно и где это может быть спрятано. Вспомни, может быть, отец тебе о чем-то таком говорил. Или намекал. Может быть, у него осталась какая-то вещь, привезенная после войны. Такое возможно?
– Нет, – ответил Анатолий, – отца арестовали в сорок восьмом, и все его вещи тогда конфисковали. Из квартиры их выселили. Моя бабушка и младший брат отца переехали совсем в другой район. В Чекаловку. Там они и жили восемь лет, пока отец не вернулся. Сначала он с ними поселился в их двухкомнатной избушке, а потом получил одокомнатную квартиру как реабилитированный ветеран. Бабушка умерла еще в шестьдесят девятом, а дядя совсем недавно. Когда отца арестовали, его младший брат пошел работать, в четырнадцать лет. На завод. Тогда не очень соблюдали правила санитарной гигиены. Время после войны, мужчин не хватало. У них с отцом была разница в восемь лет. В сорок восьмом ему было четырнадцать, – повторил Анатолий, – а в пятьдесят он уже стал инвалидом. У него были больные почки и больные легкие. Мы иногда к нему ездили, когда я еще учился в школе. Дядя жил очень бедно, и мой отец ему всегда помогал. Дядя умер полтора года назад, не дотянув до шестидесяти. Я тогда был у него дома. Абсолютная и беспросветная нищета. Нет, у моего отца никогда не было никакого имущества.
Они вышли из соседской квартиры, поднимаясь наверх. Анатолий остановился, ударил кулаком по стене.