— Рус…
Тихий голос со стороны отвлек меня от удручающих мыслей. Я повернул голову к девушке, которая на мгновение коснулась моих пальцев, будто ей было это нужно. И вправду нужно, ведь я только сейчас заметил какой-то панический страх в ее глазах, не понимая его источник.
— Руслан, — повторила девушка, взглядом указывая куда-то в сторону, давая мне возможность отметить мысленно разрезающего ее на мелкие кусочки Мару, что зверем крался неподалеку.
— Не беспокойся об этом. Он может смотреть и убивать тебя своим взглядом сколько угодно. Но это единственное на что он способен, пока я и Арчи живы, — сжав тонкие, холодные пальцы Риты своей размашистой ладонью, ответил я.
Мне показалось, на секунду показалось, что она потянулась ко мне, как тут же отпрянула, выдернув свою руку из моей руки, будто испугалась себя. Я же лишь ухмыльнулся на это, чувствуя, что ее эта ситуация догоняет не меньше, чем меня. Она боится, как загнанный кролик жмется. Ощущает дикий дискомфорт, находясь в окружении псов Арчи. И я ее не виню.
Правильно, девочка, жмись ко мне. Успокаивай свой страх, незачем его показывать этим выродкам, которые всего неделю назад изнасиловали несколько девушек так, что у них кровь даже из ушей текла. Я знал об этом инциденте. Знал, как они истерзали юные тела. И знал, что Жрец мог этого не допустить, если бы обратил на них внимание, а не занимался всякой херней, которая въелась в его мозг. Но, что было, то было. Время не вернуть вспять, а псы довольны, уже планируют новую вылазку, как только мастер отвлечется. И он отвлечется, обязательно отвлечется, потому что сам, как зверь. Зверь, который не скрывается и не прячется, как делаю это я.
Мы дошли к месту назначения в сумерках. Сизый туман окутывал деревья, а пар клубился над теплой водой ниспадающего водопада, к которому мы подошли вплотную, чтобы скрыться в нем. Найти свое убежище в пещере, узкий проход к которой возможен лишь с одной стороны, потому что с другой бушует водная стихия, словно завеса из живой воды. Джинн — двухметровый здоровяк, с оттенком темного шоколада кожей, покрытой татуировками, повел связанного наемника, который напал на нас, в сторону от убежища, за ним Дюна, немного уступающий в габаритах русоволосый мужчина, под внимательным взглядом Арчи, что раздавал указания Тито и Маре по обеспечению всех нас пропитанием, я же глянул на Риту, которая вновь неосознанно жалась ко мне, вызывая желание притянуть ее за шею и сжать, подавив сопротивление и успокоив бешеный стук ее сердца. Кажется, я даже здесь слышал, как оно судорожно отбивало удары.
Ей было страшно. Я ощущал ее страх на языке. Видел, как появилась испарина, когда она услышала первый крик пойманного наемника — смертника. Видно люди Арчи не стали его ждать, а уже приступили к подготовке перед тем, как вытащить информацию из паренька, а может быть, просто разогревали его перед хозяином — Жрецом.
— Ты мне понадобишься, — сухо бросил Арчи, когда отпустил Тито с Марой, бросив при этом брезгливый взгляд на Риту, и оставил нас, отгороженных завесой водопада ото всех.
Мне хватило секунды, чтобы опешить, когда девушка прижалась ко мне. Обхватила мою шею руками, заставив меня нахмуриться, недоверчиво покоситься на нее, но обнять одной рукой, чтобы другой поднять ее лицо за подбородок и заставить посмотреть на меня. Столько ужаса плескалось в этих глубоких омутах. Столько боли и отчаяния, страха, что мне неминуемо захотелось отгородить ее собой. Она была не готова. Чертовски не готова к тому, что происходило. Она была слабой. Совершенно неограненной, незакаленной в крови и костях, чтобы адекватно реагировать на то, что происходит. И я понимал это. Видел. Но ничем не мог ей помочь, потому что сам собирался разбудить в себе монстра, который будет пытать, жестоко пытать паренька, которого утащили Джинн и Дюна. Мне придется оставить ее одну. Слышать крики, которые даже грохот водопада будет неспособен заглушить, если ему не вырвать язык, который, к сожалению, составляет самую большую ценность.
— Твое плечо, — сбивчиво, словно не своим голосом произнесла моя бойкая ранее Рита, а я забыл про него, совершенно забыл про пулю и боль, как будто ничего и не было. Привык. Уже давно привык ощущать ноющую боль. Поэтому не чувствовал. Да, именно поэтому.
— Я не чувствую, — как-то отрешенно сказал я, отмечая, как вернулся Арчи с водой, от которой исходил пар, и девушка тут же отпустила меня, под его озлобленным взглядом.
— Не чувствует он, — выплюнул мужчина, открывая свой рюкзак, извлекая из него медикаменты. — Загноится, отрубят, вот тогда почувствуешь, — цедя, дополнил наемник, заставив меня сесть на булыжник, надавив на ранение пальцами, из-за чего я зашипел от боли, бросив гневный взгляд на него. — Ты же не чувствуешь?
— Арчибальд, — сквозь зубы произнес я, отмечая самодовольную ухмылку на губах мужчины.
— Не двигайся, сладкий, будем тебя чинить, — проворковал в ответ, тут же изменившийся в лице наемник, помогая мне раздеться до пояса, чтобы облегчить ему работу. — Возьми, — протягивая мне толстую, обломанную ветку дерева, которую он омыл в воде, серьезно сказал Арчи, а я покосился на него.
— Мне и так нормально, — ответил я, отказываясь от его предложения.
— Не нормально, будет больно. Пуля вошла глубже. Возьми, — настаивал на своем мужчина, а я со скрипом сжал зубами дерево, чтобы не раскрошить себе от боли или не прокусить язык от нее же, ведь извлекать пулю Арчи собирался на живую, впрочем, выхода у нас не было, и я был к этому готов.
Рита отошла немного в сторону, чтобы не мешать и не попадаться Жрецу на глаза, пока он разматывал повязку и оценивал ситуацию, после чего он нагнулся ко мне, и прошептал так, что у меня в жилах начала застывать кровь, от интонации, которую он выбрал, интонации, которая означала смерть:
— Тебе повезло, что артерия не задета. Но, если ты еще раз так сильно ей увлечешься, что не заметишь стрелка у себя за спиной, я перережу ей глотку.
Мне хотелось ему возразить. Вот только слова застряли в горле, потому что он был прав, человек умирает в течение минуты, если пуля пробьет артерию, это нам вбивали не раз. А эта встретила препятствие в виде моей кости, и наверняка распласталась, вытащить будет дьявольски тяжело.
— Мастер, кипяченая вода, что-то еще? — вопросил вошедший Тито, молодой парень с таким же оттенком кожи, как и у Джинна, принеся с собой котелок с парующей водой.
— Да, простерилизуй пинцет, спиртовку и кинжал, и выложи на марлю рядом, — отозвался Арчи, щедро поливая рану спиртом так, что из-за жгучей боли я зашипел, а наемник протер следом свои руки.
Треклятая одиннадцатая пуля, мать его. Одиннадцатая. Застрявшая в моем теле. Тито выполнил все указания мастера и встал рядом, по приказу зафиксировав меня в одном положении, в то время как Арчи с маниакальной точностью стал отсасывать скопившуюся кровь спиртовкой, чтобы после пальцем начать прощупывать нахождение пули через пробитое ей отверстие, заставляя меня выть от адовой боли, которая словно током пронзила каждую клеточку моего тела. Я бы нахрен откусил себе язык, если бы не гребанная палка в моем рту. Раскрошил бы все зубы, глуша свой ор, ощущая, как темнеет перед глазами. Но отключаться нельзя. Нельзя отключаться.