Но что же произошло в ходе этих перипетий с нашей запятой? В промежутке между XVI веком и современностью она превратилась в этакую сторожевую собаку мира грамматики. Как мы скоро увидим, у запятой в качестве разделителя (знаки препинания традиционно делятся на ограничители и разделители) хлопот невпроворот. Она без устали носится по холмам и ущельям языка, организует слова в осмысленные группы и вынуждает их замереть на месте, сортирует и разделяет, окружает и сбивает в стада – и не забывает грозным лаем приструнить своевольное придаточное, возмечтавшее о семантической свободе. Если запятую не одернуть, она будет заниматься всем этим с неослабевающим энтузиазмом. К счастью, в XX веке (начиная с вышедшего в 1906 году «Классического английского» Г. У. Фаулера) господствовала тенденция к упрощению пунктуации и постоянному уменьшению числа запятых. Но возьмите любой фрагмент из произведений писателей прошлого – и вы непременно увидите, что старая добрая запятая успешно развела слова по загонам.
Jones flung himself at his benefactor’s feet, and taking eagerly hold of his hand, assured him, his goodness to him, both now, and at all other times, had so infinitely exceeded not only his merit, but his hopes, that no words could express his sense of it.
{Джонс припал к ногам своего благодетеля и, горячо пожав ему руку, сказал, что доброта его, и в настоящем случае, и прежде, настолько им не заслужена и настолько превосходит все его ожидания, что никакие слова не могут выразить его благодарности. (Здесь и далее цитаты из Филдинга приведены в пер. А. Франковского.)}
It needed a quick eye to detect, from among the huddled mass of sleepers, the form of any given individual. As they lay closely packed together, covered, for warmth’s sake, with their patched and ragged clothes, little could be distinguished but the sharp outlines of pale faces, over which sombre light shed the same dull, heavy colour, with here and there a gaunt arm thrust forth, its thinness hidden by no covering, but fully exposed to view, in all its shrunken ugliness.
{Нужен был зоркий глаз, чтобы кого-нибудь узнать среди спящих, беспорядочно сбившихся в кучу. Когда они лежали, тесно прижавшись друг к другу, прикрытые от холода своей заплатанной и разорванной одеждой, мало что можно было разглядеть, кроме резких очертаний бледных лиц, которым хмурый свет придавал одинаковый тусклый серый оттенок; кое-где высовывалась тощая рука – не было одеяла, чтобы скрыть ее худобу, и рука была выставлена напоказ, иссохшая и уродливая. (Пер. А. Кривцовой.)}
Не мудрено, что вокруг запятых бушуют страсти. Почти всегда можно доказать, что смысл предложения прояснится, если добавить запятую. Или удалить. Стилисты постоянно колеблются, не в силах выбрать подходящее правило. Известно, что однажды Оскар Уайльд провел над уже законченной поэмой целый день, размышляя о сомнительной запятой. Гертруда Стайн считала запятую «холуйским» знаком и отказывалась иметь с ней дело. Питер Кэри умудрился получить Букеровскую премию 2001 года за книгу, в которой не было ни единой запятой («Подлинная история шайки Келли»). А в Интернете мне попалось эссе, в котором Джона Апдайка на полном серьезе упрекают в том, что этот безнравственный человек вопреки всем правилам использует «отрывки, сшивки, сложносочиненные предложения без запятых, эллиптические подчиненные предложения с запятыми и тому подобное». Тем из нас, кто впервые слышит об эллиптическом подчиненном предложении с запятой, только и остается, что укоризненно поцокать языком.
Юристы вообще стараются держаться от запятой как можно дальше, видя в ней источник всяческих бед. Читатели же настолько свыклись с убылью в ее рядах, что при виде надписи No dogs please {Искаж. от No dogs, please – С собаками вход воспрещен.} лишь один из тысячи удосужится отметить, что утверждение «собаки не доставляют удовольствия» – неоправданное обобщение, потому что многие собаки как раз доставляют удовольствие, более того: видят в этом свою основную задачу.
«Недостаточно выучить правила, чтобы правильно расставлять запятые». Это мнение великого сэра Эрнста Гауэрза; и должна признаться, что воспринимаю его как мощную поддержку со стороны классика. Тем не менее, правила расстановки запятых существуют, и стоит изучить хотя бы некоторые из них. Пикантность запятых – в том семантическом хаосе, который может возникнуть из-за их избытка (What is this thing called, love?) {Что это значит, любовь моя? – искаж. от What is this thing called love? – Что такое любовь?} или недостатка (He shot himself as a child). {Он застрелился в детстве – искаж. от Не shot, himself, as a child – В детстве он сам занимался стрельбой.} Мой приятель из Новой Англии, руководитель группы чтецов Шекспира, рассказал замечательную историю о человеке, игравшем Дункана в «Макбете». В первом акте тот с подобающим сочувствием выслушал отчет раненого солдата о битве, а затем ободряюще воскликнул: Go get him, surgeons! {Врачи, кончайте его!} (имелось в виду Go, get him surgeons). {Позовите ему врачей!}