Помимо слабости к кавычкам, «N» испытывает слабость к многоточиям, тире, восклицательным знакам и курсиву – в особенности к курсиву. На каждой странице у него полдюжины перекошенных слов – явный признак стилистической беспомощности. Если читать только выделенное курсивом и пропускать все остальное, можно получить рваную, сюрреалистичную (и куда более короткую) версию книги. Получится примерно так:
глубокий, важный, ужасный, отвратительный, тошнотворный, мерзкий, порочный, обвинять, тайна, заговор, пойти в кино, пойти на прогулку, совершенно другое дело, совершенно новый путь, стать историком, стать философом, никогда больше не петь, Стелла, ревнивый, счастливый, негодяй, полный кретин, Бог, Христос, безумный, сумасшедший…
Форменное издевательство. Зато саму книгу теперь можно и не читать – большое облегчение, судя по всему.
Когда Эмис-сын[291] возмущается переизбытком кавычек в «Ученике философа», он не имеет в виду те, которыми отмечают настоящие цитаты. Утонченные писатели иногда используют перевернутые запятые (кавычки) как своего рода резиновые перчатки, позволяющие брезгливо дистанцироваться от избитых фраз или клише, употреблять которые им не позволяет изысканное воспитание. Пресловутый «N» у Айрис Мёрдок явно не может заставить себя сказать keep in touch[292], не поместив это выражение из гигиенических соображений внутрь одинарных кавычек, и нет никаких сомнений, что и в разговоре он подчеркивает свою иронию жестом, изображающим кавычки. В газетах подобные кавычки иногда называют «пугалками». Их используют в заголовках типа: BRITAIN BUYS ‘WRONG’ VACCINE[293], ROBERT MAXWELL ‘DEAD’[294], или DEAD MAN ‘EATEN’ IN GRUESOME CAT HORROR[295]. Такие перевернутые запятые (чаще одинарные, чем двойные) воспринимаются читателями как знак того, что у истории есть авторитетный источник, на который можно бы и сослаться, но газета не решается взять на себя ответственность. Очевидно, что такая уловка не дает никакой юридической защиты: обвинить кого-то в том, что он «лжет», – все равно что заявить, что он лжет. И все мы знаем, что эти ужасные кошки действительно съели мертвеца, иначе никто не стал бы затрагивать эту тему. Интересно, как это соотносится с рекламой ‘PIZZAS’ в супермаркетах? Привычка к газетным заголовкам наводит на мысль, что «пицца» в одинарных кавычках теоретически может, конечно, означать пиццу, но гарантий никто не давал, так что если это окажется картон, посыпанный сыром, нельзя будет сказать, что вас не предупреждали.
Пользоваться кавычками у нас вообще не умеют. В каталоге написано, что ломтерезка для ананасов работает, как «часы». Почему? Почему не написать просто, что она работает как часы? Мне кажется, тут кроется серьезная логическая проблема – непонимание сути письменной речи. Найджел Холл, преподаватель педагогики из университета города Манчестера, исследующий, как дети учатся ставить знаки препинания, рассказал мне о мальчике, который испещрял свои работы кавычками, даже если там не было никакой прямой речи. Почему он так делал? «Потому что это все я говорю», – объяснял ребенок, и я понимаю, что спорить с такой логикой трудно. Мне кажется, что именно ею руководствуются люди, которые выставляют в витринах таблички ‘NOW OPEN SUNDAYS’[296] или ‘THANK YOU FOR NOT SMOKING’[297]. Им кажется, что раз они делают такое объявление, его нужно заключить в кавычки – ведь это они говорят.
Современные правила употребления кавычек просты и удобны, но путь к ним был долог, и он еще не пройден до конца, так что успокаиваться рано. В Англии до начала XVIII века кавычки использовались лишь для выделения афоризмов. Затем в 1714 году кому-то пришла в голову идея отмечать ими прямую речь, и к моменту первого издания «Истории Тома Джонса, найденыша» Генри Филдинга в 1749 году уже было принято заключать прямую речь в перевернутые запятые, а также отмечать диалог такими запятыми на левом поле.
Here the Book dropt from her Hand,
and a Shower of Tears ran down into her
Bosom. In this Situation she had continued
a Minute, when the Door opened, and in
came Lord Fellamar. Sophia started from
her Chair at his Entrance ; and his Lord-
ship advancing forwards, and making a
low Bow said, ‘I am afraid, Miss Wes-
‘ tern, I break in upon you abruptly.’ ‘In-
‘ deed, my Lord,’ says she, ‘I must own
‘ myself a little surprized at this unexpect-
‘ ed Visit.’ ‘If this Visit be unexpected,
‘ Madam,’ answered Lord Fellamar, ‘my
‘ Eyes must have been very faithless Inter-
‘ prefers of my Heart…’[298]
С XVIII века употребление кавычек стандартизировалось, но лишь до некоторых пределов. Читателям с ранних лет приходится привыкнуть к мысли, что вопрос «Двойные или одинарные?» применим не только к кроватям и кофе. И двойные, и одинарные кавычки мы встречаем каждый день, признаем те и другие и стараемся не думать об этом. Я приучена обозначать двойными кавычками прямую речь, а одинарными – цитату внутри цитаты, и огорчаюсь, когда вижу, что кто-то поступает наоборот. Между “out of sorts”[299] (цитата) и ‘out of sorts’ (фразеологизм) есть разница. Когда в обоих случаях ставят одинарные кавычки, эта разница теряется. А учитывая, что бедный апостроф и сам по себе вызывает путаницу, фраза, начинающаяся с одинарной кавычки и содержащая через три-четыре слова апостроф, совершенно сбивает с толку, потому что апостроф автоматически воспринимается как закрывающая кавычка:
‘I was at St Thomas’ Hospital,’ she said[300].
He надо забывать и о пропасти, разделяющей наши и американские правила. Американцы пользуются только двойными кавычками; кроме того, их грамматисты полагают, что если предложение заканчивается фразой в кавычках, то знак, завершающий это предложение, всегда должен быть внутри кавычек, даже если в этом нет видимого смысла.
Sophia asked Lord Fellamar if he was “out of his senses”[301]. (Британский вариант.)
Sophia asked Lord Fellamar if he was “out of his senses.” (Американский вариант.)
Поскольку знаки препинания при прямой речи часто вызывают затруднения, то вот несколько основных правил.
Если автор слов указан в конце, прямая речь завершается запятой, размещенной внутри кавычек:
298
Книга выпала у нее из рук, и слезы градом покатились на грудь. В этом положении она оставалась несколько минут, как вдруг дверь отворилась и вошел лорд Фелламар. Софья вскочила со стула при его появлении, а лорд, подойдя ближе, сказал с низким поклоном:
– Боюсь, мисс Вестерн, я вторгаюсь к вам довольно бесцеремонно.
– Да, милорд, должна сознаться, я несколько удивлена вашим неожиданным посещением.
– Если мое посещение неожиданно, сударыня, – отвечал лорд Фелламар, – значит, мои глаза плохо выражали мои чувства…