Когда Даня родился, я так радовался, что он у меня омега. Хотелось, чтобы в нем было как можно меньше от его отца. Только мой малыш дал мне силы двигаться вперед.
Глава 2
Миша
Я осел на пол, в голове было пусто. Не может быть... Он просто соврал? Не мог он забеременеть, сам ведь мне скандалы устраивал, когда я заговаривал о ребёнке.
Это очень легко проверить. Я поднялся на ноги и потопал к директору, он должен знать всё о нашем новом сотруднике. Алексей Дмитриевич обожает лезть в личные дела подчинённых.
Я даже не стучался, а нагло вломился в кабинет к директору. Тот поднял на меня изумлённый взгляд.
- Алексей Дмитриевич, вы уже ознакомились с личным делом нашего новенького?
Шеф долго и пристально смотрел на меня: явно в его голове уже куча вопросов.
- А что, понравился? – Алексей сощурил глазки. – Он мальчик хороший, я тебе его в обиду не дам.
Вот почему все меня считают злодеем?
- Просто хочу узнать, есть ли у него дети?
Конечно, он мог ребёнка и не доносить, я ведь бил его тогда… В горле встал ком.
- Да, мальчик-омежка. Кажется, ему около четырёх… Саша у нас отец-одиночка.
Просто не могу поверить.
- Спасибо.
Я вылетел из кабинета шефа и поднялся в свой, сел на пол, ничего не соображая, не понимая. Тогда я даже и подумать не мог, что мой мальчик может забеременеть. Изменение его запаха для меня в тот момент могло означать только одно.
С самой нашей первой встречи я всегда знал, что он не такой как все другие омеги: целеустремленный, самостоятельный, принципиальный. Родители хотели выдать его замуж после школы, он с этим был не согласен. Саша поступил в институт и, разорвав отношения со своими родственниками, переехал в общежитие. Получал стипендию, к тому же иногда подрабатывал. Так и жил.
Я тоже вырвался из-под родительского крыла, только несколько по другой причине: мне просто хотелось развлекаться. На учебу я практически не ходил, работал на фирме своего дяди. Я снимал квартиру, в которую периодически приводил омежек, мне нравились отношения на одну ночь.
Когда я встретил его, в моей голове и мысли не было о серьёзных отношениях, а Саша меня привлёк именно неприступностью. Миленький омежка, который в основном дружил только с альфами, но при этом не позволял никому большего. Мне было интересно.
Чем дольше я крутился вокруг Саши, тем больше он мне нравился. У него была не самая выдающаяся внешность для особей его пола: просто короткие тёмные волосы, большие зелёные глаза, пухлые губки. Он на две головы был ниже меня, рядом мы смотрелись как слон и моська. Он умён, с ним было очень интересно, у него хорошее чувство юмора. В какой-то момент я осознал, что хочу видеть его не только в своей постели, но и спутником по жизни. Я был уверен, что он станет замечательным папой.
Три месяца ухаживаний – рекорд для меня. Только через три месяца я стал замечать, что нравлюсь Саше и он начинает отвечать мне. Наш первый поцелуй как бесценная награда за старания. И осознание, что он мой. Мой любимый омега, ради которого я способен на всё.
Спустя полгода наш первый раз. Я был по-настоящему счастлив и безумно любил Сашу. Мои родители были не в восторге от подобных отношений, но мне было плевать. Я уже вполне уверенно стоял на ногах, Саша переехал ко мне, и мы стали жить вместе.
Я всё никак не решался пометить своего омежку, хотелось сначала сделать предложение. Но Саша у нас любит, когда всё обдуманно, он говорил, что сначала ему нужно устроиться на работу, приобрести личное жильё, а уже потом задумываться о свадьбе и детях. Такая его позиция меня несколько расстраивала, было обидно, что Саша не хочет быть официально связан со мной.
Но, с другой стороны, я прекрасно знал, с кем связываю свою жизнь. Я очень хотел ребёнка, пусть рано, пусть будет сложно. Это чудо, когда любимый человек рожает тебе твою кровинку. Ребёнок стал бы тем самым связующим звеном для нас.
Доходило до скандалов, Саша уходил в общежитие, я просил прощения, и он возвращался. Он говорил, что не готов, и в итоге я решил не давить на него. А в сердце закралось сомнение: любит ли он меня на самом деле?
И вот после полугода нашей совместной жизни произошло то, чего я даже и представить не мог. Саша на несколько ночей оставался в общежитии, они с ребятами сдали последнюю сессию, и он оставался там, чтобы отпраздновать. Я своему омеге доверял и потому без проблем ему разрешил расслабиться с друзьями.
Когда Саша вернулся, он пах по-другому. Я просто не мог в это поверить: мой Саша такой серьёзный, такой принципиальный. Неужели он мог предать меня? Мне сразу стало ясно, почему он не хотел связывать со мной свою жизнь.
Я был в ярости. У меня никогда не было серьезных отношений, я никогда не любил так сильно и никому так не доверял. Он был самым важным, самым любимым. И он меня предал.
Почувствовал тошноту. Стало мерзко и противно. Хотелось его просто убить своими собственными руками. Конечно, он кричал, что не понимает, что на меня нашло, плакал, но мне было плевать. Эта шлюха меня предала!
Я сделал то, от чего самому потом было плохо: избил его, а затем просто за волосы выволок из квартиры. Я долго не мог прийти в себя, не мог никак понять, что натворил. Я понимал, что ужасно поступил: что бы он ни натворил, омега слабее, у него не было и шанса дать мне отпор.
Было стыдно, но пострадавшая гордость и отвращение к нему загнали меня ещё глубже в яму. Я понимал, что никогда и никого не полюблю: он был моим, и он предал. Разве можно довериться ещё хоть кому-нибудь? Разве можно простить предателя?
Я ударился во все тяжкие: множество беспорядочных связей, чудо, что я ничего не подцепил. У Саши были ключи, он вернулся в квартиру, когда я был с одной из этих шлюшек. Я лишь мельком увидел его, если он хоть что-то ко мне чувствовал, то должен был понять, что это такое – предательство.
В чувство меня привели родители. Отец выбрал мне какого-то омегу в мужья, без раздумий я согласился, лишь бы только родители отстали. Стоит ли говорить, что я был далеко не самым образцовым мужем? Мой супруг бросил меня через три месяца после свадьбы.
Я немного остыл, а в душе образовалась пустота. Много раз проклинал его за предательство. Всегда понимал, что мои раны не заживут никогда: я не из тех, кто может простить измену. Но иногда я мечтал: что если я ошибся? Что если он меня не предавал? Мы бы смогли снова быть вместе?
И вот теперь я получил ответ: это была ошибка. Я всегда думал только о себе, мой мальчик был ни в чём не виноват, он был верен мне, родил моего ребёнка, выжил после того, как я выбросил его.
Внутри вспыхнул дикий стыд. Ужасное ощущение, когда от боли не можешь даже дышать. В глазах потемнело, в ушах шумело.
Что я теперь могу сделать? Как мне все исправить? У меня есть сын - так сложно в это поверить - моя родная плоть и кровь. Такой желанный, такой долгожданный. Поверить не могу, что вместо благодарности Саше, который носил моего ребёнка, я избил его и выгнал, изменил ему.
С трудом поднявшись на ноги и дотащившись до кресла, я буквально свалился в него.
Максимум, что я могу сделать – это попросить прощения. Нет, не так: вымолить прощение. Я хочу увидеть своего ребёнка, хочу, чтобы он знал, что у него есть отец. Хочу дать ему всё необходимое. Но для этого мне нужно наладить отношения с Сашей. После всего, что я сотворил, вряд ли это будет легко.
Было так больно осознавать, что я не видел, как рос в Сашином животике мой малыш, не заботился о своем омеге в тот период, когда он наиболее уязвим, не слышал первый крик своего малыша,не видел его первых шагов. Я столько всего пропустил, оставив Сашу абсолютно одного.
Я позвонил в отдел кадров и попросил, чтобы мне сбросили всю информацию о Саше. Жаль, подобная идея не пришла мне в голову раньше. Теперь шеф как минимум заинтересуется нашими с Сашей отношениями.