Поезд подошёл к перрону; фыркнул, последний раз паром и замер. Пассажиры направились к выходу из вагона. Некоторые торопились – побыстрее выйти и нанять носильщика, пока их не разобрали более шустрые. Мои соседи попрощались со мной; вышли, а я ещ1 сидел на нижней полке. Потом стал неторопливо вытаскивать свои вещи с верхнего отделения для багажа. Вытащил и подхватив три штуки своего багажа направился к выходу. Проводник недоумённо посмотрел на меня:
- А я уже думал дверь закрывать… Протянул ему руку, душевно поблагодарил за прекрасное обслуживание. Вижу – ему приятно услышать такое ! А мне ничего не стоит такое сказать !
Из раскрытой двери купейного вагона шагнул на перрон стройный подтянутый молодой парень с вещмешком за плечами; длинным рулоном, обшитым тканью и холщовой сумкой с тремя округлостями в ней. Поставил на бетон перрона сумку, рулон. Потянулся…
Ну здравствуй – новая жизнь. Жизнь с чистого листа !
- Носильщик нужен парень ? – вторглась в возвышенное банальная проза жизни… Повернулся: бородатый мужичок смотрит хитровато…
- Давай в камеру хранения… - сказал покладисто – да не дери цену, как до другого вокзала… - буркнул ворчливо. Мужичок ухмыльнулся:
- Домчим в лучшем виде ! – радостно выпалил он.
- Ты лучше довези… В целости и сохранности – не остался в долгу я.
Поезд пришёл утром. Времени до вечера навалом – нужно озаботиться пополнением финансов… Читал Поселягина: тот бабульки предпочитал изымать у воров на базарах и рынках. Я бы, может быть и тоже повторил, но я пойду другим путём – чем мелочь сшибать с риском для жизни. Серьёзным риском – кстати… Уж если рисковать – так за миллион, а поиметь – так королеву ! Красоты, естественно ! Ну… - с королевой мы пока погодим, а миллион – не миллион, а несколько десятков тысяч – это меня устроит. Для начала. И я вышел с вокзала…
Когда я направлялся на юг – к бабушке, я не столько бегал по Москве в поисках подарков, сколько искал расположения ювелирных и антикварных магазинов. Особенно антикварных… Антиквара может любой обидеть – если только он не имеет "крыши" в милиции или НКВД… Или в партии… А они – имели, поскольку большинство были из евреев. Подавляющее большинство, особенно после Октябрьского переворота и перераспределения ценностей по новым хозяевам… Потому урки к таким не лезли – опасались… На их долю добычи и так хватало – люди, не смотря на лишения, богатели. Не все, правда…
Потому, набегавшись; насмотревшись за этот раз, да присоединив прошлые разы; да из памяти Михася выудив, случайно увиденные, отобрал три наиболее приемлемых. В одном антикварном – не повезло: хозяина не оказалось на месте, а с продавцом решать нечего… Во втором – наткнулся на эдакого "павлина" ! Преисполненного собственной значимости. Подошёл; окинул меня презрительным взглядом:
- Ты сюда просто зашёл, или принёс чего ? – процедил "павлин", явно рисуясь: на нас с интересом посматривали две симпатичные продавщицы с соседних отделов. Дешёвка иудейская ! – подумал раздражённо – ты даже не постиг главную иудейскую заповедь: Пока не обманул клиента – улыбайся и изображай искреннее уважение !
- Принёс… - произнёс миролюбиво, но не сдержался – но ты ещё не дорос, чтобы с тобой говорить по поводу моей вещицы – бросил ехидно. Девицы хихикнули. Еврейчик вспыхнул:
- Иди отсюда ! Мы ворованное не принимаем ! Я скривился:
- Я могу и уйти. В другой антикварный магазин… Вот только что с тобой сделает хозяин, когда узнает как ты лишил его – из-за своей тупости и чванства хорошего гешефта. А он обязательно узнает ! Счастливо оставаться – придурок ! И повернулся к выходу, предварительно насладившись видом разозлённого жидёнка. И не заметил, как за его спиной в дверь задней комнаты шмыгнула симпатичная продавщица – евреечка… Уже дошёл до двери, когда услышал за спиной:
- Если у молодого человека имеется ко мне предложение – я готов его выслушать… И простите моего несдержанного племянника – вы сами молоды и… желаете произвести впечатление на девушек. При этом хозяин посмотрел укоризненно на парня, который под этим взглядом съёжился, стал вроде как ниже ростом…