Подошёл к еврейчику, прихватил его за локоть и отвёл в сторону:
- Не помнишь ты, жидёнок, про еврейские погромы – потому и страх потерял ! – зашептал ему негромко. - Ну да это поправимо… Сегодня вечером – ровно в пять часов, встретимся в закутке за котельной. Приходите все ! И не опаздывайте ! Запомнил герой – ровно в пять ! Там и поговорим за жизнь… Глаза у еврейчика расширялись по мере моего монолога, а в конце в них заплескался откровенный страх ! Как там – у Ильфа и Петрова: он вдруг отчётливо понял, что его сейчас будут бить – и возможно ногами… Я гнусно ухмыльнулся – не исчезла у жидёнка родовая память, хотя и чувствуют они себя сейчас хозяевами жизни !
Не успел мелкий поц уйти из коридора, после предупреждения, как сюда ворвалась наша классная. Раскрасневшаяся – бежала, наверное…
- Степанов ! – выкрикнула зло – ты что себе позволяешь ?! И тут же продолжила яростно – а ну марш за мной ! И взорвалась, видя, что её крик не возымел должного действия – Чего стоишь – не понял, что я сказала !!! Я обречённо кивнул – понял, чего уж там…
- Ты чего себе позволяешь – Степанов ? – зашипела, как змея Ольга Викторовна, как только мы зашли в классную комнату – пользуешься моим к тебе хорошим отношением ?! Вот оно как – её хорошим отношением ? НАШИ "игры" она называет её хорошим отношением ? А стонал от наслаждения кто – я, что ли ?! Ладно – послушаем, что там дальше… А классную уже понесло – без удержу !
- Я пошла тебе навстречу – отпустила тебя в Москву, а ты ? Должен был вернуться в этот же вечер ! А ты пропал до следующего утра ! Так ты ответил на мою заботу о тебе ! Оп – па: уже и забота появилась ! Если её не остановить – я ей до самого гроба обязан буду !
- Вообще то, Ольга Владимировна – разрешили мне поехать с Москву не вы, а наш директор. А вы только передали ей мою просьбу… Классная задохнулась от возмущения; лицо её покрылось красно-белыми пятнами. Жаль её, но сажать себе на шею – увольте…
- Я, конечно виноват перед вами – задержался в Москве на ночь… Готов написать объяснительную на имя директора и лично отнести его ей. А на будущее – я думаю будет правильным, мне самому испрашивать у директора разрешения, чтобы вас не подводить…
Глаза классной сузились; лицо потеряло свою привлекательность…
- Вот значит как ты заговорил… - прошипела она – моё хорошее отношение к тебе уже не нужно ? А ты забыл, что я по прежнему твоя классная ? – выдохнула она мне в лицо – и ты, по прежнему, от меня сильно зависишь ?! Тяжёлая артиллерия пошла в ход ?...
- Ладно… - подумав о чём то своём, решила она – расскажи мне – где ты был; что делал; почему не приехал вечером. А я подумаю – что мне с тобой дальше делать… Ну совсем берега потеряла, коза !
- Ольга Владимировна… Вы, как всегда, правы. Наши отношения, как вы правильно отметили, не что иное, как недоразумение, или баловство и они никаким образом не должны влиять на иерархию наших отношений. Вы начальник – я ваш подопечный… Вы мне указали на это и я всё понял: отныне наши отношения ни на йоту не будут отходить от установленных законом нашего заведения ! – закончил торжественно. А классная зависла от такого поворота события: выходит она сама потребовала чёткой субординации и о наших, пока ещё – на мой взгляд, невинных шалостях, нужно забыть. Какой удар по её психике !
- Степанов… - растерялась она - … Михаил… Я ничего такого не говорила ! – пришла в себя классная. Надо дожимать !
- И подумали и говорили и поставили наши отношения в строгие рамки, которые я теперь буду неукоснительно соблюдать ! А по вопросам, выходящим за пределы вашей компетенции, я буду теперь обращаться лично к нашему директору. И давайте на этом закончим обсуждать данную тему. Вы сказали – я подчинился ! Если у вас нет ко мне ещё каких то претензий – я пойду писать объяснительную. Встал и не дожидаясь продолжения, обещавшего, как водится, быть бурным: со слезами; упрёками; разного рода обвинениями – вышел из комнаты…
Нет – я, конечно, её прекрасно понимаю… Поздняя дочь старого, ещё с дореволюционным стажем, большевика, приняла, повзрослев и революцию и, главное, идеи и действия генерального секретаря ВКПб товарища Сталина. То ли ей, в комсомоле, агитатор попался толковый, то ли сама стала ярой сталинисткой, но когда, совершенно случайно, услышала, как на вечерних посиделках постоянной группы знакомых отца, не просто критикуют методы действий товарища Сталина, но и ведут разговоры о смене генерального секретаря ! На следующее утро дочь устроила отцу истерику и поставила ультиматум ! Или отец меняет свои взгляды на действия товарища Сталина и полностью порывает со своими, уже бывшими, товарищами, или она вынуждена будет написать официальное заявление в органы НКВД ! А в конце своей гневной речи, применила оружие главного калибра: упала отцу на грудь и с рыданиями вынудила его дать согласие на её просьбу… Получила и, приведя себя в порядок, поехала – с лёгким сердцем, на учёбу в педагогический институт. Четвёртый, заключительный курс: сданы все экзамены и зачёты – остались выпускные госэкзамены…