Переночевал в полуразрушенной сторожке небольшого парка, куда забрёл по дороге на вокзал. Холодновато было под утро, зато стены со всех сторон. Почему не ночевал на вокзале ? Вокзальная гопота могла пристать или милиция забрать в отделение с вопросами: а что это я, поднадзорный, делаю в Москве ? И ночью ? Вот бы был позор, если бы за мной приехал кто-нибудь из Тушино, или милиционер привёл в "спецуху" – вроде как поймали сбежавшего и доставили обратно ! Лейтенант только хмыкнул на мои объяснения. А мне то и нужно… В общем побеседовали по "душам" и поехали, после звонка, в отделение…
В отделении капитан принял меня, можно сказать – с распростёртыми объятьями ! Правда – ему бы хотелось, чтобы нашего надзирающего рядом не было и он, капитан, был бы царь и бог надо мной, но увы… Потому пришлось задавать вопросы и получать ответы в присутствии лейтенанта НКВД, что по званию был хоть и равным, но что такое милиция, а что такое НКВД ! Разница весомая ! "Пытал" он меня часа два, своими "хитрыми" уловками, известными у нас наверное даже школьникам – до наших хитрецов он явно не дотягивал. И это хорошо ! Всё – рано или поздно кончается: закончилась и наша беседа… Не скажу, что получил от неё удовольствие, а лейтенант только сидел и слушал. Вышли, сели в его "Эмку" и покатили назад…
- Товарищ лейтенант – остановите; высадите меня… Неудобно как то: поднадзорного начальник подвозит прямо к крыльцу, или даже к воротам ! Меня не так поймут… У вас же ко мне больше вопросов нет ? Лейтенант как то странно посмотрел на меня; повернул к обочине… Заглушил мотор; вздохнул и повернулся ко мне:
- Тут вот какое дело Степанов… У меня для тебя плохая новость… Если бы не она – я, может быть и не стал бы защищать тебя перед милицией… В животе неприятно похолодело; голос сам собой дрогнул:
- Что… Что случилось товарищ лейтенант ? – выдохнул я… Лейтенант достал пачку папирос; открыл коробку; протянул мне.
- Бери, закуривай – я разрешаю… - поколебавшись, сказал он.
- Я не курю – товарищ лейтенант… - хрипло ответил я – говорите – что ? Начальник откашлялся, начал, не глядя на меня:
- В общем дело такое… Мать ваша умерла… Меня это почти не задело, а вот Михаил во мне… Это для него удар – и на мне отразился !
- Как ? Как она умерла ?! Где ?!! – выкрикнул я отчаянно.
- Там… - дело тёмное… У нас не принято лезть в чужие дела, знаешь ли… - чуть виновато ответил он. – Умерла она у нас, в нашей тюрьме… Следователь мне сказал – покончила жизнь самоубийством. Вот – держи… - протянул мне сложенный лист бумаги. Я взял его осторожно, словно гремучую змею, готовую ужалить ! – Что это ?
- Это заключение о смерти… Выдаётся ближайшим родственникам… Я развернул лист; прочитал, то, что там написано. Быстро прочитал, охватывая сразу короткое сообщение, но сделал вид, что читаю снова и снова, но смысл написанного до меня не доходит. Наконец покачал головой; поднял глаза; требовательно посмотрел на лейтенанта:
- Товарищ лейтенант – у меня к вам будет одна просьба… Вы уже помогли мне – помогите ещё в одном !
- Говори… Если в моих силах – помогу…
- Опишите мне подробно этого следователя – Кацнельсона !
- А тебе это зачем ? – насторожился НКВДешник. Я объяснил: с таким заключением – дело закрыто в связи со смертью подозреваемой, нам с сестрой прямая дорога в дети врагов народа ! А я бы хотел поступить в военное училище… Поэтому постараюсь перехватить его при входе в здание НКВД и попрошу переделать заключение. На… закрыто в связи с невиновностью задержанной… - рассчитывать не приходится, но вот на… закрыто в связи с отсутствием доказательств… - вполне можно рассчитывать – ведь на самом деле так и было ! Лейтенант покачал недоверчиво головой, пробурчав:
- Ага… как же… Так он и станет тебе переписывать заключение. Ты ему кто: брат, сват, родственник ? Я только усмехнулся:
- Ну… - на родственника его я точно не тяну… Лейтенант посмотрел недоумённо, потом до него дошло – расхохотался в голос:
- Да… - на родственника ты его точно не тянешь… Отсмеялся и… описал этого самого следователя. Профессионально описал… Ну что ж – я доброту, как и пакость помню. Вскинул глаза на лейтенанта - веселье с его лица как ветром сдуло !