- Я поеду в Ленинград и убью его ! – взорвался татарин, вскакивая. Еле поймал его за штанину и рванул к себе:
- Ты совсем дурак ?! Как ты его убьёшь ? Чем ?! Алишер очнулся…
- Миша… - горячо зашептал он – помоги ! Я же знаю – ты можешь ! Помоги – чем угодно отплачу. И отслужу ! Ради отца, матери, сестры !
- Давай об этом попозже… - бросил негромко, услышав новый скрип и громкий стук двери об косяк… Сестрёнка – собственной персоной. Разъярённая фурия рядом с ней – пушистый котёнок…
- Ты почему… Ты что же… - захлёбываясь от гнева, закричала она от порога, даже не закрыв дверь. Увидев мой суровый взгляд, продолжила уже на тон ниже, но с той е непосредственной горячностью:
- Что случилось Миша ? Почему ты мне ничего не рассказал ?! – возмутилась она уже более связно, но так же решительно…
- Сядь… - показал ей на противоположную койку. Она сверкнула глазами, сердито дыша, но села. Алишер резко поднялся:
- Я… это - с робостью глядя на сестру, промямлил – позже подойду.
- Ну и чего ты ворвалась в спальню к парням без стука ? А вдруг мы тут голые ?! Наташка бросила сварливо:
- Ага – голые… И оба сразу… И без перехода залилась слезами:
- Ну почему ты мне ничего не говоришь ? Я же за тебя переживаю ! Успокоил, пошептав разные глупости… Наташка встрепенулась:
- Там это… Настя хочет с тобой поговорить… - глянула на меня ревниво… Я скривился – словно лимон съел:
- Передай Анастасии – устал я; нет у меня желания; не хочу – на выбор… Глаза у сестрёнки стали как у анимешной девушки !
- Так и передать ? Насте ?! – растерялась Наталья. Кивнул лениво:
- Не охота мне с ней разговоры разговаривать, да и некогда…
Выпроводил сестрёнку: надеюсь Кораблёва не зайдёт сюда выяснять почему ? Не зашла… Вот и славно. Выдернул из ученической тетрадки два листа и не торопясь, обдумывая – написал два заявления. Сложил каждый вдвое и вышел из спальни. В кабинет к директрисе…
Секретарша встретила меня удивлённо-заинтересованным взглядом. Кивнул на дверь кабинета – у себя ? Она молча кивнула в ответ. Постучал; потянул на себя ручку двери в "святая святых". Директриса подняла голову и усмехнулась:
- Ты знаешь Степанов – я не удивлена твоему приходу… Снова будешь меня удивлять, или все твои удивлялки на сегодня закончились ? Я пожал плечами – вам решать… Подошёл к столу; кивнул на стул – можно ? Получив разрешение, отодвинул его и сел. Протянул директрисе один из сложенных листков, предварительно развернув…
- Так… Что тут у тебя ? – вопросительно протянула начальница, беря протянутый листок. Прочитав - подняла на меня удивлённый взгляд:
- Однако… Я, конечно – могу поспособствовать, но мне сказали, что ты, последнее время, стал пропускать уроки… И как ты с таким поведением сможешь сдать экзамены не только за свой – девятый класс, но и за выпускной – десятый ? Я ответил спокойно:
- Смогу ! Не сомневайтесь… Директриса окинула меня взглядом:
- Это ведь у тебя не последняя просьба ? – спросила она, показав глазами на второй лист. Догадливая – спасу нет ! Протянул второй лист… Думаю – это будет для неё весьма неожиданно…
- Ну ты совсем потерял чувство меры Степанов ! – прочитав второе заявление, воскликнула раздражённо директриса. – Я понимаю – ты сегодня в ударе, но нужно же и меру знать ! Ты же поднадзорный и до достижения восемнадцати лет покинуть это учреждение не можешь !
- Я – могу… - спокойно ответил директрисе на её отповедь. Достал из широкого кармана рубашки третий сложенный лист и аккуратно развернув его – протянул начальнице. Та осторожно взяла его и впилась в текст. Ещё бы – знакомая аббревиатура… Прочитала – подняла растерянный взгляд. Пробормотала – удивлённо глядя на меня:
- Но как же так ? Сам Фриновский подписал ?... Такое же только следователь подписывает…, а здесь – зам наркома… - оторопела она.