Наутро хозяин подвёл ко мне жеребца и попросил принять того в дар, чтобы я мог продолжить свой путь верхом. Я сердечно поблагодарил его, мы попрощались, и я двинулся дальше.
Города становились всё удивительнее и встречались всё чаще, уже практически следуя друг за другом. Жизнь в них была мирной и благостной. Казалось, аруахи здесь никогда не покидают мира людей.
Когда-то эта земля знала много крови и страданий, но однажды Небо благословило её на покой, и со временем она переродилась. Повсюду встречались светлые духи, видимые как наяву, так и во сне. На очередной ночёвке мне явился один такой в образе льва. Он был окружён золотым сиянием и звал последовать за ним. Мы оказались в красиво убранном помещении, где сидел человек, – как я понял, тот, к которому я обещал заехать с весточкой от родителей. Человек писал большую книгу, но строки тут же исчезали, укрытые шелухой каких-то семян. Видение закончилось. Было понятно, что дух хочет что-то через меня передать, и весь следующий день я провёл, ломая голову над разгадкой.
В небольшом ауле, где я остановился напоить коня, я долго наблюдал за тем, как отец успокаивает маленькую дочку, которую ущипнул пасущийся рядом гусь. Девчушка громко плакала, скорее от обиды, чем от боли. Отец её утешал, не понимая, что от этого дочка только сильнее себя жалеет и всё больше распаляется от собственных слёз.
Это заставило меня задуматься о моём детстве. В нашем ауле у старших всегда было столько забот, что о маленьких царапинах и случайных слезах никто и не пёкся. Если, увлёкшись детскими играми, мы убегали далеко от дома, то на обед заглядывали в ближайшую юрту, где всегда получали по пиалушке горячей сорпы и по пригоршне мелких баурсаков. А если случалось встретить у очага аксакала, то к еде добавлялись интересная история или мудрый совет, а иногда и подзатыльник, особенно когда не вытерпишь и, выбивая брызги, начнёшь дуть на горячий бульон, чтоб тот скорее остыл.
Наконец я оказался в нужном городе. Справившись, где найти главного мудреца и целителя, я обнаружил, что течение улиц, заполненных яркой толпой, уже и так ведёт к этому месту.
Добравшись до огромной площади с большим дворцом посередине, я начал понимать, что имел в виду дух-лев. Не было видно свободного клочка земли – всё пространство заполняли зеваки. Не только в поисках знания стягивались сюда люди: многие собрались просто из любопытства и потому, бездумно толкаясь, глазели по сторонам. Учитель, к которому они пришли, сам с трудом пробирался через толпу, по всей видимости останавливаясь и заговаривая только с теми, кто на самом деле жаждал просветления. Поймав мой взгляд, он улыбнулся, и я двинулся ему навстречу.
Когда мы оказались рядом, я рассказал ему о беседе с его родителями, затем высказал уважение к его труду и осторожно упомянул о видении прошлой ночи.
– Если я верно понял послание, – сказал я, – дух хотел сказать тебе, что знание нести лучше всего в простоте.
Мудрец на миг задумался.
– Это был дух моего учителя. Ему всегда удавалось делиться знаниями, не создавая лишней суеты. Свой дом для приёма людей я построил только после того, как он сам однажды перестал скитаться и поселился в простой хижине в одном дне пути отсюда. – Он снова улыбнулся: – Да, я вижу, что не все, приходящие ко мне, готовы открывать своё сердце и постигать мудрость. Многих ведёт праздный интерес или желание не отставать от других. Но разве не любопытство зачастую становится первым шагом на пути познания истины?
Учитель окинул взором площадь:
– Я сам не люблю пышных дворцов, наполненных золотом и дарами. Всё это принесли и сделали люди, потому что им кажется, будто мудрость легче принять, когда её можно потрогать. Они думают, что знания в книге с красивой обложкой стоят дороже истины, которую Всевышний безмолвно являет нам каждый день. Но я утешаю себя лишь тем, что через все эти предметы они начинают свой путь к познанию.
Он собрался идти дальше, видимо, заметив в толпе кого-то, с кем хотел побеседовать.
– Я не один наставляю людей в этом городе. Каждый из нас обладает совершенно разными знаниями и может чему-то научить. Но твой путь больше не лежит через города. Я вижу, как дорога ведёт тебя к южному склону чёрных гор. Доброго пути!
В последний раз одарив меня своей согревающей улыбкой, он повернулся и растворился в толпе.
Я тоже понимал, что пора выбираться из города. Я чувствовал то, о чём говорил Йол-Тенгри: сквозь меня будто пролегал путь, ещё не до конца мне понятный, но очень явный. Эти новые и незнакомые ощущения заставляли направлять взгляд вовнутрь и искать понимания явлений в их корнях. Тесные же улицы и вечерние огни мешали сосредоточиться.