Усилившийся рокот турбин заставил Ивана на мгновение остановиться. Прислушавшись, он с недоумением поднял взгляд к потолку. Римма повернула к нему свое бледное, осунувшееся лицо.
— Что это?
— Вертолет!.. О, черт, их же собьют к чертовой матери!..
Женщина посмотрела на него как на ненормального.
— Кого?
— Пилотов, сумевших каким-то образом освободиться от пут… — нетерпеливо пояснил он.
— Погодите. Я что-то не пойму. Они что, удрали на вертолете?
Она выглядела озабоченной.
— В таком случае, как же мы выберемся отсюда? Покинуть окруженную гостиницу проще всего было бы именно по воздуху. Это самый верный и безопасный способ!
Римма с укором посмотрела на Белбороду.
— От вас требовалось-то всего ничего — покрепче связать их да и…
— Вы с ума сошли! Я разве похож на самоубийцу? У противника, — он указал за окно, где скопились грузовики, — времени было более чем предостаточно, чтобы снайперы, да и не только они, взяли машину на мушку. И вся эта затея скрыться на ней под прицелом множества стволов, выглядела бы, мягко говоря, достаточно глупо и наивно!
— Что же нам в таком случае делать? — растерянно спросила связная.
— Разберемся!
Совсем близко от гостиницы раздались сухие выстрелы.
— Снайперы!..
Перепуганный Шарль Марьяни с белым, как снег, лицом, пригнувшись, запоздало спрятался за приборный щиток. Пуля, выпущенная стрелком, ослепленным нестерпимо ярким солнцем, влетела под углом в раскрытую дверцу вертолета и пробила навылет толстое лобовое стекло.
Марьяни несмело выпрямился, понимая, что остался в живых лишь чудом. Справившись с рычагом управления, он заставил вертолет подняться выше.
Едва диверсант исчез в проеме слухового окна, он возобновил попытки освободиться от стягивающих конечности пут, что ему в конечном итоге и удалось. Развязав Пьежа, лежащего по-прежнему без сознания, он скользнул в свое кресло. Энергично растирая затекшие кисти, он не сводил глаз с разбитого слухового окна, чтобы вовремя заметить опасность.
Восстановив, наконец, в руках кровообращение, он взялся за рычаг управления. Вертолет, вздрогнув, на какое-то время повис в десятке сантиметров от крыши. В этот момент прозвучал первый прицельный выстрел, не уложивший пилота лишь по чистой случайности.
Выругавшись, Шарль испытал ужас. Он увел машину у смертельно опасного преступника не для того, чтобы его угрохали свои же!
Нервно вцепившись в рычаг управления, он стал медленно набирать высоту, одновременно уводя вертолет вправо, спеша покинуть зону обстрела. Над его головой пронесся еще один пышущий жаром свинцовый комок и с треском врезался в металлическую переборку.
Охнув, пригнувшийся Марьяни непослушной рукой резко дернул рычаг газа. Двигатель взревел на пределе своих возможностей, и вертолет затрясло, как в лихорадке.
Шарль быстро включил радиостанцию и попытался вызвать на связь Фелибера, чтобы предупредить, что в вертолете нет никакого шпиона. Он ничего не добился, не подозревая о смене радиоканала.
Очухавшийся, наконец, Эмиль застонал и открыл глаза. Тяжело поднявшись на ноги, он кое-как протиснулся в свое кресло. Непослушными руками надевая на голову наушники, он глядел на Марьяни дикими, вытаращенными глазами.
— Что здесь происходит? — с трудом шевеля окостеневшим языком, запинаясь, невнятно проговорил он. Его непослушные губы еле двигались.
— Мы можем остаться без обеда, если какой-нибудь кретин всадит пулю не туда, куда надо!
Не желая пугать напарника, Шарль уместил на лице усмешку, но она больше походила на гримасу до смерти перепуганного человека.
— Нас обстреливают свои же!.. — не выдержав, закричал он.
Эмиль, вытаращившись на Марьяни, на какое-то время потерял дар речи.
— Как это? — облизав пересохшие губы, каркнул он, не в силах скрыть своего ужаса. — Ты шутишь?
— Да какие могут быть шутки?!
По металлической обшивке вертолета, глухо позвякивая, прошлась короткая автоматная очередь.
— Слышишь?!
— Ну же!.. Сбейте его, вы, косоглазые тупицы! Он же уходит!.. — ревел Легрен снайперам, наблюдая за вертолетом. Его затрясло от злости. Машина представляла сейчас собой отличную мишень: диверсант почему-то медлил с маневрами в воздухе, будто обстрел застал его врасплох.