— Какая?
— Поисковая. Нам поставили компьютер и по проводу соединили с каким-то сервисом. Это вот про что вы говорили, вбиваете в окошечко запрос, а компьютер выдает результат. Только уж больно медленно работает.
— А какой запрос? Любой?
— Этого я не знаю, — затрясла головой женщина. — Я этих компьютеров боюсь! У нас Мэллори с ним все больше.
— А Мэллори здесь?
— О, нет, она будет только завтра.
— Что ж, — сказал Лемгюйс, усаживаясь за стол, — буду смотреть газеты.
— Свет.
Женщина включила настольную лампу.
— Спасибо, — поблагодарил Лемгюйс.
Он принялся за подшивку «Хроникера». Газета была восьмиполосная. Отсчитав полтора месяца от текущей даты, Лемгюйс получил сентябрь, начало октября. Именно тогда у Вероники убили Тритона. Почему ему было не спросить конкретную дату? Теперь придется искать вслепую.
«Хроникер» сообщал о выборах, скандале в конгрессе, инициативах местного сенатора, размещал интервью с застройщиками и владельцами автозаправок, информировал о новом шинном заводе, который обещали запустить с весны, и в нейтральном тоне повествовал о волнениях студентов.
Международным новостям была отведена пятая полоса, происшествиям и некрологам — седьмая. Добираясь до октября, Лемгюйс свернул целый газетный пласт.
— Вот, это «Сити таймс».
Библиотекарь сгрузила на стол еще одну толстую подшивку.
— О, — сказал Лемгюйс, — газетчики у нас трудятся без устали.
— Вы знаете, — поделилась женщина, — толковых статей стало гораздо меньше. А уж если о политике…
Она махнула рукой и пошла за последней подшивкой.
Лемгюйс пролистал октябрьские номера «Хроникера» с конца, в основном концентрируясь на заметках седьмых полос. В потоке общей окружной информации их городок упоминался редко, значительных событий криминального характера в нем, видимо, по мнению «Хроникера», не происходило, один раз проскользнула информация о пожаре на складе, другой раз Лемгюйс прочитал о неудачной попытке взлома банкомата.
Все.
Он перешел к сентябрю и стал смотреть номера медленней, внимательней, хотя в нем росло и крепло убеждение, что ни в этой подшивке, ни в других он сообщения об убийстве собаки на Хиллбридж не найдет.
— Это «Стандарт».
Библиотекарь прибавила широкую картонную папку к предыдущим.
— Спасибо, — сказал Лемгюйс, шурша страницами.
Пальцы у него сделались темными от плохих чернил.
— Я, знаете, вспомнила, — сказала женщина.
Лемгюйс оторвал взгляд от строчек. «Пропал мужчина шестидесяти девяти лет…»
— Что вспомнили?
— Про собаку.
— И где? Здесь? — Лемгюйс притянул только что принесенную подшивку.
— Нет-нет, — сказала библиотекарь. — Не здесь. Я сейчас принесу. Не знаю только, поможет ли вам это.
— Все, что угодно.
Женщина посмотрела на Лемгюйса, словно хотела что-то добавить, но сказала только:
— Я сейчас.
И, развернувшись, ушла к стойке. Шаг у нее, несмотря на возраст, был быстрый и уверенный. Волосы серебрились в ламповом свете. В маленьких женщинах Лемгюйс всегда ощущал скрытую силу. Интересно, какого роста он выбрал себе жену? Почему он не помнит? А если они годы уже в разводе?
Лемгюйс опустил голову к заметкам. Двадцать девятое сентября оказалось отмечено самоубийством, двадцать седьмого мальчишки украли трактор с ранчо Твиддеров и уронили его в кювет, двадцать шестого…
— Вот.
Библиотекарь опустила на газетную полосу небольшую книжку. «Смерть и другие несчастья» — прочитал Лемгюйс на коричневой обложке.
— Что это? — спросил он.
— Сборник короткой женской прозы, — ответила женщина. — В основном, писательницы из Канады, но есть и австралийка.
Лемгюйс воззрился на нее с недоумением.
— Погодите. Это к… Это зачем?
— Там есть рассказ, — сказала библиотекарь.
— Рассказ?
— Да, про убийство собаки.
— И что?
Лемгюйс смотрел на женщину, пока она, заморгав, не потянулась за книжкой обратно.
— Простите. Я подумала, вдруг вам поможет.
— Оставьте, — сказал Лемгюйс. — Я посмотрю.
Женщина выпрямилась.
— Рассказ называется «Тритон».
— Как?
Лемгюйсу показалось, что он ослышался. Неуютное чувство, как на вечернем радиошоу Тима Уолбрука, посетило его.
— Он третий с начала, — сказала женщина.
— Спа… спасибо.
Лемгюйс вдруг вздумавшими дрожать пальцами раскрыл оглавление. Совпадение? «Тритон»! Почему «Тритон»? Кому бы пришло в голову называть рассказ об убийстве пса (пса!) «Тритон»? Глупость несусветная.