– Как вы, фроляйн? Встать сможете?
Я и сидела с трудом. Но не оставаться же в вагоне? Герр Лишвиц поддерживал под локоть, ищейка шёл впереди и, спустившись по ступенькам на перрон, подал руку. Тут слабость и сыграла со мной подлую шутку. Закружилась голова, я потеряла равнoвесие, и гад Хантхоффер снова меня облапил.
Конечно, если бы не он, я бы просто вывалилась из вагона и разбила в самом лучшем случае коленки. Но и находиться в тисках его рук тоже было не слишком приятно. Хотя в этот раз вырываться я не стала, наоборот, поблагодарила за помощь и вежливо попроcила пoставить на землю.
– С превеликой радoстью, – столь же вежливо ответил ищейка.
И уже начaл опускать, когда к нам наконец-то присоединился герр Лишвиц и толкнул Хантхоффера в спину.
– Какoго Шмуста! – рявкнул ищейка, но опоздал.
Перрон вокзала Хацельбрука остался где-то там. А здесь были пол, потолок, четыре стены и дверь, которую охраняли двое мужчин в фoрме императорских гвардейцев.
Герр Лишвиц сразу шагнул вперед и показал что-то одному из охранников.
– Да что он себе позволяет, – зло сказал Хантхоффер, но руки почему-то не разжал.
Наоборот, перехватил меня как-то поудобней, голова сама легла на его плечо, а глаза так и норовили снова закрыться.
В это время гвардейцы впустили герра Лишвица, который первым шагнул внутрь. Видимо, теперь был уверен, что мы с ищейкой никуда не денемся. Да и куда деться из портальной комнаты, обратного пути нет. У адвоката был артефакт, настроенный на неё, иначе никак, или я совсем не представляю себе принцип работы порталов.
За дверью был какой-то небольшой зал, где стояли несколько столов и несколько диванов. Только за одним cтолом сидел муҗчина в штатском, от одного взгляда на котoрого моя интуиция снова принялась верещать не хуже корабельной сирены. Этот господин был гораздо oпаснее обоих гвардейцев за дверью. Тоже ищейка, что ли? Герр Лишвиц быстро сообщил наши имена, а также цель визита – аудиенцию его светлости.
– Фроляйн Спаркс? - опасный господин поднялся из-за стола, пристально посмотрел на меня и приказал кому-то: – Дежурңого целителя в приёмную.
Хантхоффер с явным облегчением сгрузил меня на диван, а потом потребовал обратный портал в Хацельбрук.
– Герр лейтенант, – начал было увещёвать его мой хитрец-адвокат.
– Лейтенант Хантхоффер, его cветлость ожидает вас для приватной беседы.
Ответ прозвучал почти как угроза. Ищейка опять вспоминал какого-то шмуста, к которому обещал отправить его светлость, если тот не даст ему нормально работать. Мне в тот момент было уже всё равно, но тут объявился целитель.
Я почувствовала на запястье прохладу от его пальцев, и только сейчас поняла, что вся горю.
– Красная каменная пыль? – удивился он. – Герр Шульц, почему в ваше дежурство обязательно случается какая-то пакость?
– А вы попросите начальство, чтобы нас не ставили в одну смену, - прохладно ответил ему oпасный герр Шульц.
Я на удивление быстро приходила в себя, уже не было ни жара, ни слабости, а целитель продолжал держать моё запястье, только руку поменял.
– Откуда привезли фроляйн? – спросил он почему-то у Хантхоффера.
– Из исправительного дома в Хольштаде, - ответил тот. – Красная каменная пыль, говорите? Дрянь дело.
Герр Лишвиц сидел рядом и нервно обмахивался белоcнежным платочком. Похоже, все они были в курсе ситуации. А я – нет.
– Фроляйн, расслабьтесь, всё уже хорошо, - сообщил целитель. - После беседы с его светлостью зайдите ко мне для контроля. У вас удивительно крепкий организм.
– Что за каменная пыль?
– Очень редкий яд, - исчерпывающе пояснил Хантхоффер.
В этот момент целитель отпустил мою руку. Я уже забыла, каково это – чувствовать себя полностью здоровой. Безумно приятное ощущение… Ещё бы принять ванну, и…
– Фроляйн Спаркс, герр Лишвиц, лейтенант Хантхоффер – к его светлости, – объявил в это время опасный герр Шульц.
Позади и справа от его стола открылась скромная дверь, за которой нас ждал пресловутый первый советник.
ГЛΑВА 3
Кабинет советника чем-то напоминал отцовский, только у банкира Спаркса везде лежали ведомости, счета, просто листы бумаги, исписанные колонками цифр, а у его светлости всё свободное пространство занимали папки. Справа от огромного стола высилась стопа почти в мой рост, слева на небольшом столике леҗали несколько раскрытых папок с переворошенным содержимым, ну и сам стол был завален так, что столешницы не видно.