Я унижен, подавлен, стыдом я охвачен,
я позором покрыт, дед ваш, Ашайакатль.
Внуки-мешики, не поддавайтесь бессилью,
если вы побежите, то вас уничтожат,
и бесславно падет жезл из перьев кецаля,
и утратит его дед ваш, Ашайакатль.
Многократно израненные камнями,
внуки-мешики стойко врага отражают,
внуки-мешики, с лицами в ратной раскраске,
крепко держат щиты и знамена с цветами,
всюду слышится гром боевых барабанов.
Настоящие мешики, воины-внуки
строй сомкнули, рядами стоят боевыми,
крепко держат щиты и знамена с цветами,
всюду слышится гром боевых барабанов.
На циновке, достойной орлов, ягуаров,
я пою вдохновенно — Ашайакатль.
Итлекацин[78] из раковин извлекает
трубный звук,
и хоть перья кецаля дымятся,
он щитом прикрывается, неутомимый,
мечет дротики он и врага поражает,
ими ранит противника он, Итлекацин,
хоть дымятся от пламени перья кецаля.
Еще живы мы, ваши отцы, ваши деды,
еще сила жива в наших копьях и стрелах,
ими славу и честь мы добыли народу.
Но и вправду пришла к нам
сегодня усталость,
да, и вправду старость уже наступила,
потому я скорблю, дед ваш, Ашайакатль,
вспоминая друзей и соратников старых,
из Куаунауака друзей, из Текалько.[79]
Если б все они здесь появиться могли бы,
те вожди,
что когда-то прославились в Чалько,
да, пришли бы сюда, взяли б звонкие бубны,
и бойцы-ветераны вокруг собрались бы!
Вот над чем я смеюсь,
дед ваш, Ашайакатль:
я смеюсь и над вашим оружием бабьим,
и гербы ваши бабьи мой смех вызывают…
Победители, воины дней миновавших,
вам воскреснуть пора!