[224]
Перевод с кечуа Ю. Зубрицкого
Глыба, слитая из туч!
Крепость Апу-Ольянтая!
Под напевы Вилька-Майю[226]
поднялась ты царством камня.
И с тех пор раздумий тайны
ты в напевы облекаешь.
Вся в ожогах от пожаров,
ты пращам дарила камни.
О, земля народа инков,
ты изранена веками!
Грозным сказочным драконом
над тобой летает кондор.
Бурных горных рек потоки
древний камень омывают.
Крепость-камень! Только сердце
у тебя не каменеет.
На наречье Вильях-Умы
ты сегодня солнце славишь.
И бессмертный Вильях-Ума,
поднимаясь по уступам,
ранним утром солнце славит
и народ благословляет.
На камнях твоих застыли
слезы Апу-Ольянтая.
Но они теперь сверкают,
предвещая Инти-Райми![227]
Глыба, слитая из туч!
Крепость Апу-Ольянтая!
[228]
КУБА
*Перевод с кечуа Ю. Зубрицкого
Куба!
Остров далекий и близкий!
О тебе я песни слагаю,
о твоих берегах и о море,
о твоих несгибаемых людях.
Ненасытные хищники
были
сметены ураганом.
Навеки
позабыты страданье и горе,
приносившие прибыли гринго.[229]
Куба — Солнце!
Ты всходишь к зениту!
Светишь радостно, ярко и щедро —
больше черные тучи не в силах
затуманить лазурное небо.
Куба — Солнце!
Отныне индейцу
ты второю отчизною стала.
Пусть Боливия — родина наша —
будет Кубе родною сестрою.
Пусть в суровых родных Кордильерах
загорается новое утро.
Пусть несут нам далекие ветры
силу,
радость,
тепло
и надежду!
Пусть возьмет их в крепкие руки
скромный труженик андского края.
Пусть он в горных долинах взлелеет
плод,
созревший на Острове Счастья.
[230]
ЗАСУХА
Фрагмент
*Перевод с кечуа Ю. Зубрицкого
Дождь умирает.
Пышет жара.
Болью сердца становятся нивы.
Выгорает маис.
Задохнулся картофель.
Ламы плачут
в предсмертной агонии.
Щедро льется на нас только горе.
И напрасно взывает отец
к Пачамаме,
не поможет лампада
в честь девы Марии.
Я хотел бы ослепнуть сейчас,
чтоб не видеть
смерть растений
и мира усталость.
А потом еще явится сам гамонал.[231]
Он от жалкого плода возьмет
свою долю.
А затем прогремит его окрик,
пугающий разум;
он прикажет идти и работать
на поле его.
Гамонал — это дьявол.
И он не умеет
ни простить, ни забыть.
За долги
он забрал всю скотину у нас.
Что нас ждет впереди?
Беспокойная ночь.
Голодный рассвет.
Жажда, зной и жара.
И бескрайнее горе,
уносящее старых и малых
в небытие!
[232]
Перевод с испанского Н. Ванханен
Вот рожок-киуайлю,
эхо в нем хохочет,
сердце кровоточит.
Песнь твоя, киуайлю —
грозный голос быка, —
как дыханье легка.
Киуайлю, киуайлю,
не забудь мать мою,
пой и пой без конца,
вспоминая отца.
Под напев
киуайлю
заживает в сердце рана,
остывает гнев вулкана
под напев
киуайлю,
Киуайлю, киуайлю,
сердцем песню ловлю.
Зазвучал бычий рог —
грозный рев слышен вновь.
На горячий песок
пролилась бычья кровь.
вернуться
Марио Флориан (Род. в 1917 г.). Перуанский поэт и прозаик; пишет в основном на испанском языке. Его поэтические произведения близки народной традиции. Автор более двух десятков поэтических книг (первая из них — «Душа» — вышла в 1938 г.). Среди последующих сборников: «Урпи» (Лима, 1944), «Андский хуглар» (Лима, 1951), «Поэзия» (Лима, 1954), «Живая природа» (Лима, 1965), «Песнь Ольянтай-Тамбо» (Лима, 1966) и другие. Стихи взяты из кечуанской газеты «Кроникаван».
вернуться
Стр. 327. Ольянтай-Тамбо — крепость, принадлежавшая Апу-Ольянтаю. Этот реальный исторический персонаж, поднявший восстание против клана инков, стал героем кечуанской драмы «Ольянтай» (или «Апу-Ольянтай»).
вернуться
Стр. 328. Инти-Райми — праздник, посвященный верховному божеству древних инков Инти.
вернуться
Атауальпа Корисонко (Род. в 1931 г.). Боливийский поэт и музыкант.
вернуться
Стр. 329. Гринго — презрительное прозвище иностранцев, главным образом североамериканцев, в странах Латинской Америки.
вернуться
Мосох Марка. Современный боливийский поэт. Его стихотворение «Засуха» получило премию на Международном конкурсе литературы кечуа, проведенном Обществом писателей и деятелей искусств Боливии в 1951 году.
вернуться
Сальвадор Паломино. Современный перуанский поэт. Автор сборника «Поэт» (Лима).
вернуться
Стр. 333. Киуайлю — рожок, сделанный из бычьего рога.