— Этот тип верещит от восторга, Вал, — крикнул он. — Фотографии просто потрясающие. Это сенсация! А что ты делаешь теперь? Возвращаешься? Ты хочешь, чтобы я нашел тебе работу в Мехико, или предпочитаешь другое место?
— Я буду очень занят весь этот месяц, — сказал Кэд, жалея, что не видит лицо Сэма, — завтра я женюсь.
— Боже мой! — воскликнул Сэм. — Женишься? Ты шутишь! Я тебе не верю.
Кэду пришлось потрудиться, пока Сэм не поверил, что он говорит серьезно.
— Это невероятно, — сказал, наконец, Венд. — Конечно, я тебя поздравляю, но… ты уверен, что все хорошо обдумал?
— Совершенно уверен. Я вернусь где-то десятого и поселюсь в Мехико, Сэм. Так что подыщи Мне работу здесь. Согласен?
— Конечно. Я предложу тебе кое-что, когда ты вернешься. Кстати, если твоя невеста хороша так, как ты говоришь, почему бы тебе не прислать несколько ее снимков? Я их куда-нибудь пристрою.
Но Кэд не хотел, чтобы фото его невесты попало в газеты.
— Нет, — ответил он. — Я не хочу этого.
— Ну, если не хочешь… Развлекайся хорошенько. Я позвоню после десятого, — и он повесил трубку.
За спиной послышались шаги Хуаны, она подошла и сказала:
— Я хочу быть твоей и только твоей, навсегда…
В тот момент, прижимая Хуану к себе, Кэд верил в это…
Их медовый месяц получился не слишком удачным. Кэд раздражался, видя, какой интерес Хуана вызывает у американских туристов. Они пользовались любым предлогом, чтобы оказаться рядом, и вертелись вокруг, как мухи. Хуане это казалось забавным, но Кэд был в ярости. Они не могли побыть наедине: в ресторане, на пляже, в бассейне, — американцы постоянно останавливались рядом, чтобы поболтать, а на танцевальных вечерах тут же похищали Хуану, и Кэд, наконец, решил, что большую часть времени они будут проводить в номере. Но тогда начала скучать Хуана. Она с тоской вспоминала о своем домике и машине, так что вскоре новобрачные решили прервать медовый месяц и вернуться в Мехико.
Кэд с удивлением обнаружил, что хоть женитьба и казалась ему, безусловно, заманчивым делом, все же теперь он не свободен, как раньше. Когда Кэд не снимал, он должен был ходить по городу в поисках интересной натуры, неожиданных житейских сценок, ярких красок. Хуана просилась с ним, но ходить с ней было совершенно невозможно. Она ненавидела пешие прогулки, и Кэду стоило большого труда убедить Хуану не брать машину. Хуана капризничала. Тогда Кэд решил не тратить больше времени и позвонил Сэму, чтобы начать работу.
— Привет, приятель! — воскликнул Сэм. — Хорошо развлекся?
У Кэда не было настроения шутить.
— Ты нашел мне работу? — начал он. — Я готов приступить.
— Но ведь ты говорил о десятом числе, а сейчас только второе. Впрочем, у меня есть кое-что для тебя. Ничего особенного: триста долларов и расходы. В процессе сам поймешь, что к чему.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Твои дела не так уж хороши, Вал. Мне позвонил директор твоего банка. Ты перерасходовал четыре тысячи долларов. Я посоветовал ему продать несколько твоих акций, и теперь он говорит, что их у тебя больше нет.
Кэд напрягся. Он никогда не испытывал недостатка в деньгах. Когда-то у него были неприятности с банком. Вот тогда Венд и посоветовал ему быть менее доверчивым. Он предложил Кэду купить пакет акций и оставить на текущем счету лишь тысячу долларов.
— Когда истратишь эту тысячу, — сказал Сэм, — ты продашь акцию. А когда снова получишь деньги за снимки, купишь еще одну акцию. У тебя никогда не будет перебора, а деньги принесут прибыль. Я займусь этим, если хочешь.
Они так и сделали.
— Что случилось? — продолжал Венд. — Еще месяц назад у тебя было акций на сорок тысяч. Только не говори, что ты их продал.
Кэд провел рукой по волосам. Обычно он писал на чеках: «Если мой счет исчерпан, продайте одну акцию», но ему ни разу не удосужились сообщить сумму издержек. Кэд думал, что располагает солидным пакетом бумаг… Впервые мысль о расходах обеспокоила его. Машина, бриллиантовый браслет, домик, норковая шуба, которую он подарил Хуане, десять дней, проведенные в самом дорогом отеле… Но сорок тысяч долларов?!
— Ты еще здесь? — спросил Венд.
— Помолчи немного, — сухо произнес Кэд. — Я пытаюсь подсчитать.
Через минуту он пришел к выводу, что действительно истратил сорок тысяч, и это заставило его задрожать.
— Сэм, эти три тысячи долларов… ну, за корриду. Мне уже заплатили?
— Да. Десять дней назад. Ты сразу истратил их. Что с тобой происходит, скажи ради бога!
— Ты говоришь, перерасход четыре тысячи.
— Да. Теперь послушай…