— Вы уходите? — спросил бармен.
Кэд посмотрел на него и почувствовал нервную дрожь в груди. Он отвел глаза и ответил:
— Да. Сейчас.
— Люди должны несколько раз хорошо подумать, прежде чем приезжать, куда их не приглашают, — глубокомысленно заметил бармен.
Кэд умирал от желания выпить еще, но было видно, что плешивый только и ждет, чтобы устроить ему какую-нибудь пакость. Он с сожалением положил на стойку деньги, подобрал саквояж и направился к дверям.
Его сердце забилось сильней, когда он увидел, что человек в брюках хаки стоит в дверях и, кажется, поджидает его. Ему было примерно столько же лет, как и Кэду. Тупое красное лицо, стальные серые глаза, широкий нос и тонкие губы. Серебряная пятиконечная звезда была прикреплена к клапану его спортивной рубашки.
Кэд подошел совсем близко, но человек не посторонился, чтобы дать ему пройти. Кэд остановился и почувствовал, что во рту у него пересохло.
— Я Джон Шнайдер, помощник шерифа. А вы — Кэд, не так ли?
Кэд заставил себя посмотреть прямо в глаза Шнайдеру, но тут же отвел взгляд:
— Точно.
— Когда со мной разговаривает такой тип, как вы, он называет меня шерифом, — нагло сказал Шнайдер.
Кэд молчал. Год назад он бы знал, как поступить в подобном случае, но теперь, когда пал так низко…
— Вал Кэд, знаменитый фотограф «Нью-Йорк Сан», — продолжал Шнайдер неприязненным тоном. — Это так?
— Так, шериф.
— И что вы здесь делаете, Кэд?
«Пошли его к дьяволу, — подумал Кэд, — он ничего не может сделать тебе. Это обыкновенный служащий, и если очень сильно постараться, можно сделать так, что он потеряет свое место. Он блефует. Он хочет просто запугать тебя. Скажи ему». Но тут с ужасом услышал свой ответ:
— Я выполняю приказ, шериф. Но это не имеет значения. Я совсем не хочу быть замешанным в каких бы то ни было историях.
— В самом деле? А я слышал, что «Сан» очень любит истории.
— Может быть, «Сан», но не я. Вам нечего меня опасаться. Шнайдер, заткнув два пальца за пояс, пристально посмотрел на фотографа:
— Почему они прислали сюда такого бродягу и прохвоста, как вы, Кэд? Можете вы мне это сказать?
Кэд пожалел, что у него не хватило храбрости заказать себе еще один стакан скотча. Он очень нуждался в нем именно в эту минуту.
— Отвечайте на вопрос, Кэд.
Полицейский слегка толкнул фотографа, который тут же отступил на пару шагов.
— Они, вероятно, ошиблись… Я не собираюсь фотографировать, шериф, если это вас беспокоит.
— Это не ваше дело, что меня беспокоит, — презрительно сказал Шнайдер. — Где вы остановились?
В центральном отеле.
— А когда улетите обратно?
— Завтра утром в одиннадцать.
Шериф немного подумал, не спуская глаз с фотографа, потом пожал плечами.
— Чего же мы ждем? Идемте, Кэд, я займусь вами. — Кэд послушно последовал за шерифом. — А что у вас в саквояже?
— Мои вещи.
— У вас с собой фотоаппарат?
Кэд резко остановился и покраснел от гнева. Шнайдер удивленно отступил на шаг.
— Если вы коснетесь моего фотоаппарата хоть одним пальцем, — свистящим шепотом произнес Кэд, — я обещаю вам массу неприятностей.
— Кто собирается трогать ваш аппарат? — сказал Шнайдер, положив руку на кобуру. — Только не я. И почему вы разговариваете со мной в таком тоне?
— Я только предупредил, — сказал Кэд, успокаиваясь.
Шериф убрал руку с кобуры.
— Пошли, — сказал он. — Чего мы ждем?
Кэд двинулся следом. Внезапно он почувствовал себя слабым и больным. Вспышка гнева была такой неожиданной, что он сам испугался.
Когда они оказались на улице, Шнайдер сделал знак водителю одного из «шевроле». Водитель, молодой парень, с сонным видом стоявший в тени на другой стороне тротуара, одетый так же, как шериф и носящий такую же звезду, подошел поближе. Его тонкое лицо было бронзовым от загара, а маленькие черные глазки так и буравили Кэда.
— Рон, — сказал Шнайдер. — Я представляю тебе Кэда. Возможно, ты слышал о нем. Это блестящий фотограф… был когда-то. Он не хочет иметь неприятностей. Проводи его в отель. Он улетит завтра утром в одиннадцать. Побудь с ним до отъезда. — Потом обратился к Кэду. — Это Рон Митчелл. Он ненавидит черномазых и тех, кто любит их, а еще он не переваривает агитаторов и пьянчужек. Не сердите его. Он не любит, когда ему действуют на нервы.
Митчелл сел в машину, и высунув голову, недовольно посмотрел на Шнайдера.
— Если ты думаешь, что я до утра буду караулить этого вонючего пьяницу, то тебе лучше показаться врачу, Джон.