Мое дыхание становится неровным. Я благодарна ей за понимание и безопасное пространство, которое она обеспечивает во время наших сеансов, даже если я заранее боюсь их.
- Спасибо, - говорю я, одаривая ее неловкой улыбкой.
- Со временем боль может уменьшиться. Ключевое слово - время.
Я чувствую смесь надежды и грусти, когда наш сеанс подходит к концу. Чтобы исцелиться, мне нужно делать по одному шагу за раз.
ГЛАВА ДВА
Флора
Мой отец бросает рюкзак на кухонный стол, на нем его походное снаряжение. Яркие цвета его поношенной кепки потускнели с годами. Он заканчивает укладывать вещи, затягивает ремни и проверяет, все ли на месте.
Я проверяю, есть ли у меня все самое необходимое, пока отец смотрит на меня.
- Медвежий спрей? - спрашивает он, застегивая рюкзак.
- Есть, - отвечаю я, похлопывая по боковому карману, где спрятан баллончик.
Я подхожу к зеркалу в прихожей и наношу слой вишневого бальзама для губ, любуясь своим нарядом. На мне черные леггинсы для походов и черная майка. Они плотно прилегают к телу и не стесняют движений. Поверх походного костюма я надела свою любимую темно-синюю толстовку. В отражении я вижу своего отца в темно-кремовых брюках-карго и лесной зеленой флиске. Он замечает, что я смотрю на него, и ободряюще улыбается.
- Похоже, у нас все есть. Давай отправляться в путь, - говорит он с воодушевлением. Волнение придает ему милый вид.
Я завязываю волосы в хвост и беру со стола свой рюкзак. Я в последний раз оглядываю кухню и направляюсь к двери. Я бросаю сумку на заднее сиденье грузовика и запрыгиваю в салон со стороны пассажира. Внутри грузовика пахнет старой кожей и мускусом. Мой отец садится на водительское сиденье и опускает окно. Мы пристегиваемся ремнями безопасности и отправляемся в путь.
Солнце отбрасывает длинные тени сквозь деревья на дорогу, пока мы едем по тихому городку. Мой отец смотрит на меня, улыбаясь, и я не могу не улыбнуться в ответ. Я вижу, что он очень хочет отправиться в этот поход, и это приносит мне радость, когда я вижу его счастливым.
Я включаю радио и нахожу станцию, где играет веселая старая музыка, и мой отец начинает покачивать головой в такт.
- Как прошла твоя встреча? - спрашивает он.
- Ну, знаешь, все как обычно, все как обычно...
Я не люблю говорить о деталях своих сеансов. Я смотрю в окно, наблюдая за тем, что происходит за окном. Отец чувствует мою нерешительность и не задает лишних вопросов.
Мы подъезжаем к светофору, и я вижу перед грузовиком два черных мотоцикла. На мотоциклах сидят двое мужчин, оба сложены как боги и покрыты темными татуировками. Оба одеты в потертые джинсы, один - в белую футболку, другой - в черную.
Один из байкеров поворачивает голову назад, глядя на наш грузовик. Он подталкивает парня рядом с собой, и тот провожает его взглядом. Их лица скрыты затемненными шлемами и темными козырьками, что придает им угрожающий вид, пока их внимание приковано к нам.
- Ты знаешь этих парней? - спрашивает отец, не сводя глаз с байкеров.
- Нет?
Глядя на них, я чувствую беспокойство. Я не помню, чтобы видела их раньше. Байкеры срываются с места, как только светофор загорается зеленым, их моторы ревут, когда они сворачивают дальше в город. Я чувствую адреналин, и все мое тело покрывается мурашками.
- Наверное, это просто ребята на утренней прогулке, - говорит отец и едет дальше.
Мы въезжаем в район, где по обе стороны дороги растут высокие деревья. Когда мы едем через лес, солнечный свет проникает только сквозь ветви, отчего температура становится прохладнее.
Мой отец в шоке смотрит вверх.
- Господи, посмотрите на это!
Он крепко сжимает руль, нажимая на тормоза. Я поднимаю глаза и вижу огромное животное посреди дороги.
- Это лось? - спрашиваю я.
Мой отец кивает головой, при этом двигатель все еще урчит.
- Да, - подтверждает он.
Лось огромен и легко возвышается над грузовиком. Я вижу его грубый коричневый мех и рога, вытянутые, как ветви.
- Он огромный, - говорю я, мой голос едва ли превышает тишину.
Мы с отцом просто молча сидим и смотрим, как лось перебирается на другую сторону дороги. Он смотрит на нас, его дыхание сгущается, когда он выдыхает, и исчезает в глубине леса.
- Они массивные, особенно когда ты находишься так близко, - говорит мой отец, выпуская затаенный дыхание. Он нажимает на педаль газа и продолжает ехать.
- Да. Здесь так много земли и дикой природы. Это безумие. Можно проехать много миль и никого не встретить, - говорю я, глядя в окно и наблюдая за проплывающими мимо деревьями.
- Теперь я понимаю, почему твоя мама всегда хотела вернуться.
Глаза отца не отрываются от дороги, но я могу сказать, что он погружен в раздумья. Я представляю, как моя мама бегала по этим лесам, когда была маленькой девочкой. Я понимаю, почему она тоже хотела вернуться. Мы заезжаем на гравийную стоянку, и я отстегиваю ремень безопасности, пока отец останавливает машину.
Мы оба берем рюкзаки с заднего сиденья. Я поправляю лямки, чтобы он не соскользнул во время похода. Он кажется тяжелым, прижатым к моей спине, но я знаю, что в нем есть все, что нам нужно.
Я оглядываюсь по сторонам, вглядываясь во все вокруг. Деревья возвышаются над нами, воздух наполнен запахом свежей хвои и земли.
Отец поднимается рядом со мной, и мы поворачиваемся лицом к тропе. Тропинка, ведущая в густой лес, узкая, по обеим сторонам заросли папоротников и подлеска.
Отец делает глубокий вдох и спрашивает:
- Готова?
- Конечно.
Наконец, в последний раз взглянув друг на друга, мы начинаем идти по тропинке, чувствуя, как гравий хрустит под нашими ботинками. Постепенно мы слышим все меньше звуков с дороги, все больше щебетания птиц и редкие щелчки веток.
Мы идем уже больше часа, поэтому, добравшись до поваленного дерева, делаем перерыв. Прислонившись к нему, я чувствую, как шершавая кора давит мне на ноги, и слышу вдалеке крик дятла. Лес вокруг нас тихий и спокойный, деревья покрыты темно-зеленым мхом и плющом. Отец протягивает мне бутылку с водой. Я откручиваю крышку и делаю длинный глоток, чувствуя, как холодная вода течет по горлу.
- Так спокойно, - вздыхаю я.
Глаза отца осматривают лес, его лицо сияет в лучах солнца.
- Красиво... - соглашается он.
Верхушки деревьев покачиваются на ветру над нами. Отец подносит руку к голове, чтобы кепка не упала, пока он любуется этим зрелищем.
- У тебя появились друзья? Я знаю, что ты стала больше гулять.
Я чувствую, как моя грудь сжимается от вопроса отца. По правде говоря, у меня до сих пор не было друзей. Отец советовал мне чаще выходить из дома и осваиваться. Он предложил мне посетить местную картинную галерею, библиотеку, может быть, даже стать волонтером. Несмотря на посещение этих мест, у меня не хватало смелости заговорить с кем-нибудь. Я так сильно боюсь отказа, что держу губы на замке, когда встречаю кого-то нового.
Я избегаю взгляда отца и качаю головой, на которую оседает груз разочарования.
- Флора... - говорит отец со вздохом. - Заведи друзей. Больше гуляй. Перестань запираться в доме, смотреть ужасы и рисовать.
Его слова ранят, но я знаю, что он прав. Дом - это безопасное убежище для меня. За рисованием я могу потерять себя. Я чувствую, как глаза отца смягчаются, когда он смотрит на меня.