- Я не хочу, чтобы ты была одинока, - мягко говорит он.
- Ну, у меня есть ты, так что я не одинока...-
Он делает глубокий вдох и смотрит на меня.
- Флора, я не буду рядом вечно.
Это правда, которую я не могу игнорировать; он прав.
Мои мысли возвращаются к моей уединенной жизни. Я не возражала против одиночества, погружаясь в картины или книги. Однако мысль об одиночестве приводит меня в ужас. Дома я всегда знала, что мать и отец присутствуют на заднем плане, даже если большую часть времени я проводил в своей спальне.
Живя с отцом в двадцать лет, я чувствую себя обузой, помехой в его жизни. Возможно, он хочет заниматься своими интересами и иметь собственную свободу.
- Итак... Нэнси. Что ты о ней думаешь? - спрашивает мой отец, избегая смотреть в глаза и шаркая ногами.
- Женщина, которая работает в местном баре?
- Да...
- Она милая. А что?
- Ну, я хотел пригласить ее на ужин, - говорит он, сосредоточившись на каком-то пятне на лесной подстилке.
Я никогда не думал, что этот день наступит - мой отец сможет отойти от матери. Я не могу винить его за то, что он хочет общения: прошло уже четыре года после смерти моей матери. Так долго мы были только вдвоем.
- Она никогда не заменит твою маму. Твоя мама была любовью всей моей жизни, - говорит он, поднимая голову и глядя на меня.
- Папа, честно, все в порядке. Я понимаю...
Я тянусь к его руке и успокаиваю свой голос.
- Мама хотела бы, чтобы ты был счастлив, - говорю я.
Он делает глубокий вдох, тяжело сглатывает и кивает.
- Спасибо, Флора.
Ему потребовалось немало мужества, чтобы спросить меня об этом. В этот момент я вижу не просто своего отца, а человека, который пережил потерю и теперь делает свои шаги к исцелению.
- Спасешь меня от готовки? - спрашивает он со слабой улыбкой. - Я подумал, что после похода мы могли бы перекусить в баре.
- Отличная идея.
Я поднимаю свой рюкзак, сдувая пыль с сосновых иголок, упавших с деревьев. Чувствую, что отцу стало легче после того, как он выговорился.
- Еще раз спасибо, Флора, - говорит отец с благодарностью в глазах.
Прежде чем мы продолжим наш поход, я поправляю лямки, чтобы распределить вес равномерно.
Я передаю бутылку с водой отцу, и он убирает ее обратно в свой рюкзак. Мы отправляемся в путь и продолжаем наш поход по лесу.
Каждый шаг назад к грузовику кажется усилием. Я совершенно разбита этим походом, и ноги пульсируют от боли. Отец замечает и открывает мне дверь грузовика, а я из последних сил забрасываю сумку на заднее сиденье. Я разваливаюсь на пассажирском сиденье, испуская глубокий вздох.
Отец со стоном забирается на водительское сиденье. Должно быть, он чувствует ту же усталость, что и я.
Мы не разговариваем, сидим в тишине и понимаем друг друга. Прохладный свежий воздух наполняет грузовик. Я бросаю взгляд на отца, который сосредоточен на вождении, но в его глазах я вижу нотку удовлетворения после завершения нашего похода.
Нарушив молчание, я спрашиваю:
- Ты не против, если мы пропустим бар?
- Поход действительно выбил тебя из колеи? - Я вижу разочарование на его лице, когда он поворачивается и смотрит на меня.
- У меня болят ноги... - признаю я, одаривая его усталой улыбкой.
- Ну, если ты не возражаешь, - начинает он, - я хочу увидеть Нэнси. Ничего, если я подброшу тебя до дома? - спрашивает он, слегка колеблясь.
- Ничего страшного. Я посмотрю какой-нибудь фильм ужасов, - отвечаю я, слегка кивая, пытаясь скрыть свою усталость улыбкой. Свернуться калачиком на диване с миской попкорна - идеальный способ закончить этот утомительный день.
Когда мы едем домой, рядом с грузовиком по другой полосе едет группа байкеров. Двое байкеров спереди мелькают, и мы их узнаем. Один из них на долю секунды резко поворачивает голову в сторону. На другом мотоцикле женщина с каштановыми вьющимися волосами крепко прижимается к другому татуированному мужчине, ее руки обвивают его талию.
Мой отец наблюдает за ними.
- В этом городе много байкеров, - констатирует он.
- Хм, - отвечаю я.
Мы въезжаем на подъездную дорожку, и отец паркует машину, оставаясь на водительском месте.
Я выпрыгиваю из машины и чувствую, как вечерний воздух обдает мое лицо. В памяти всплывают байкеры с их темной аурой и татуировками. Я стараюсь игнорировать свои мысли, обращаясь к отцу.
- Хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь на ужин?
- Все в порядке. Я перекушу в баре, - отвечает он.
Не успела я закрыть дверь грузовика, как отец снова заговорил:
- Ты уверена, что с тобой все будет в порядке, Флора?
- Со мной все будет в порядке, - отвечаю я, закрывая дверь грузовика и улыбаясь ему, чтобы развеять его тревогу.
Он выезжает задним ходом с проезжей части и кричит в окно:
- Я вернусь позже!
Я поворачиваюсь лицом к дому, оценивая его внушительные размеры. Он гораздо больше того дома, который был у нас в Англии. Фактически в два раза больше. Дом, отделанный белыми панелями, с такими же окнами и дверями, гордо возвышается на своем участке. В Англии мы оставили небольшой кирпичный викторианский таунхаус.
Раньше моя спальня была крошечной, в ней помещались односпальная кровать и небольшой комод. Теперь моя спальня просторная, с большими эркерными окнами, которые пропускают много света. Приятно иметь двуспальную кровать и уютный уголок для чтения.
Я открываю дверь в дом и вхожу внутрь. Несмотря на то, что этот дом мне понравился, он все равно кажется непривычным: наша старая мебель вперемешку с новыми вещами, которые мы собрали после переезда.
Я чувствую облегчение, когда сажусь на скамейку в прихожей. Я расстегиваю шнурки на походных ботинках и снимаю их, освобождая свои больные ноги. Я шевелю пальцами ног и издаю глубокий стон.
Я поднимаюсь со скамейки и иду на кухню, чтобы взять стакан из буфета. Я наполняю его водой и делаю щедрый глоток. Я поворачиваюсь к шкафу и ищу, чем бы перекусить. Найдя коробку попкорна, я открываю ее и ставлю в микроволновку. Я поднимаюсь наверх, чтобы переодеться во что-нибудь более удобное, ноги болят с каждым шагом. Ой. Черт. Ой.
Я дохожу до своей спальни и подхожу к шкафу, доставая футболку с Чаки. Я снимаю свою походную одежду и переодеваюсь.
Я слышу слабый писк микроволновки и спускаюсь вниз. Еще не дойдя до кухни, я чувствую запах попкорна. Я не могу не почувствовать предвкушение этого прохладного вечера. Взяв попкорн и стакан воды, я отправляюсь в гостиную. Я опускаюсь на диван и натягиваю плед на ноги. Взяв в руки пульт, я начинаю перелистывать варианты фильмов. Я останавливаюсь на фильме -Мизери-, нашем с отцом любимом. Нас всегда объединяли фильмы ужасов. В них есть что-то от контролируемого ужаса. Начинаются титры, и я чувствую, как меня охватывает чувство спокойствия.
Мои мысли уносятся к отцу; надеюсь, он наслаждается вечером. По ходу фильма мой телефон пикает. Я поднимаю его и вижу сообщение от отца.
Папа
Привет, Флора. Просто проверяю, все ли у тебя в порядке. Нэнси передает привет.
Я
Привет, пап. У меня все хорошо. Просто смотрю -Мизери- и ем попкорн. Передай Нэнси привет. Приятного вечера.