Светящийся волк практически сразу успокоился, брезгливо отряхнувшись и неторопливо обернувшись к дверям. Приметив Майдин, он снова оскалился, опустив голову к земле.
- Даяр? – осторожно позвала она, делая шаг вперед. Пылающий волк оскалился сильнее, носом почти касаясь земли. Май чувствовала, как у нее дрожат плечи, и едва не отпрянула назад, когда существо вцепилось в собственную лапу и, издав приглушенный вздох, начало опадать, теряя яркость вздыбленной шерсти.
Звериный облик таял, а не как прошлые разы выворачивал оборотню все конечности. Минуты не прошло, как на девушку виновато взглянул ее молодой муж. Поднявшись с земли, он тяжело побрел прямо к ней, прижимая ту руку, которую, по идее, совсем недавно пытался перекусить как волк, к себе.
- Извини… - прохрипел он, ступив на порог. Здоровой рукой он потянулся к жене, легонько коснувшись ее головы. – Уже все в порядке. Идем внутрь.
«В порядке?» - поразилась Майдин, круглыми от шока глазами наблюдая, как в прижатую к телу ладонь заливается из раны кровь и вытекает в уже знакомый топор. Как ни в чем ни бывало, Даяр вернул его на прежнее место и, тяжело передвигая ноги, пошел в кухню, не отставая от Май. Уже в самой комнате он перегнал ее, после чего послышались звуки, выдающие пьющего воду зверочеловека. Девушка, отыскав в полутьмах печь, а затем стол, затеплила оставленную в подставке лучину, разглядев мужа – он припал к бадье с водой, напиваясь прямо из нее и отставив за ненадобностью чарку
- Вы ранены, - она из последних сил старалась не паниковать, но от слишком внушительных событий, прошедших за какие-то час, если не меньше, ее трясло как от холода.
- Пустяк. На мне все заживает,.. – он сделал большой глоток и, утеревшись рукой, качнулся в сторону печи, найдя небольшой таз. Майдин, видя его неуклюжие попытки осторожно омыть укус, проявляющийся в точных размерах пасти, подоспела с оставленной чаркой, тонкой струйкой вылив немного воды на опухающую рану. Оборотень задержал дыхание, закончив фразу. – Как на собаке. Честно, это пустяк.
- Тогда это зачем? – девушка кивнула на травму, нанесенную самому себе.
- Проясняет голову. И возвращает оберег в прежнее состояние, - пожал плечом Даяр, оглядываясь в поисках того, чем бы повязать руку.
- Оберег! – усмехнулась молодая жена оборотня, подавая ему полотенце. Шок взял свое, и она присела на краешек скамьи.
- Он сильный! – как в оправдание, возразил мужчина. Коротко взглянув на супругу, он вздохнул, опустив плечи. Тихо подойдя к Майдин, он опустился рядом с ней, слабо улыбаясь.
- Испугалась? – не прекращая улыбаться, спросил он. Девушка подняла на него глаза, недоуменно разглядывая спокойное лицо и редкие брызги крови на лбу и скулах. И от алых капель ей стало не по себе. Сглотнув, Май закусила губы. Даяр, чей взгляд опустился с глаз чуть ниже, протер раненую руку полотенцем и показал конечность – на месте укуса осталась лишь большая опухшая дуга с небольшими рытвинами от клыков. Но даже от такого вида девушка нахмурилась. Оборотень, покачав головой, осторожно коснулся кончиками пальцев ее щеки, коротко погладив. – Вот видишь, все хорошо. Не надо бояться! – зверочеловек погладил супругу и по голове, коснувшись за затылком шеи. Легко взяв двумя пальцами ее подбородок, он приблизил лицо жены к своему, склонившись над Майдин. Кончик языка, скользнувший по губам, распахнул их, вырвав из Май неслышный вздох, а в следующее мгновение рот Даяра накрыл ее.
«Не Лиам…» - было последней мыслью девушки, когда в ее голове словно взорвался миллионами искр огненный шар, избавив от мыслей вообще. Вместо них с непривычной, даже излишней лаской пришло множество ранее слабых чувств – светлячки в голове изменились на множество образов, помесей запахов, теней… Вернулось и прежнее восприятие, расширившее картину окружения – мягкие губы Даяра, его волосы, упавшие с плеч и щекочущие лицо Майдин. И его запах. Бесспорно, ранее Май и так ощущала его чужой запах как человека, но теперь к нему добавился целый букет нового, растекаясь от них обоих, как от его источника. От Даяра пахло землей, - черноземом, - скошенной травой, прелой листвой и, как ни странно – молоком. Майдин почувствовала и свой запах, напомнивший о ее доме и оставленном брате и сестре. Вот только эти воспоминания настойчиво захватывал осенний лес и луг скошенных спелых трав, передавая девушке запах ее мужа.
Но и это было не последним – мир звуков преобразился в звенящий рой, постепенно теряющий свои краски, словно подстраивавшийся под Май – гул утих, но осталось впечатление, что он расцветет в любой нужный момент.
Даяр отстранился от Майдин, встав и отступив на шаг назад. Смутившаяся супруга сжала губы, нахмурив брови и опустив взгляд. Оборотень, снова шагнувший вперед, коротко поцеловал жену в затылок и быстрым шагом удалился вглубь дома. Девушка не видела в полумраке комнаты в какой точно стороне выход во внутренний коридор, но отлично чувствовала, что Даяр находится совсем рядом и он не двигается. А еще, что в доме все еще имеется чужой запах, но он уже практически выветрился, хоть и тончайшей струйкой – в волос толщиной – готов привести к своему хозяину.
Встав со скамьи, Май подошла к лучине и задула ее. Она чувствовала, что и без света может отыскать дверь в свою обитель. Она ощущала, что уснувшие в сарайчике недалеко от дровняка гуси все еще волнуются из-за недавних громких звуков снаружи, но усталость постепенно побеждает и их. Не исключением стала и Майдин, скинувшая платье и забравшаяся с головой под одеяло. Девушка чуяла, что, даже уснув, она продолжит оставаться настороже, что при возможности она тут же проснется, «услышав», как ворочается на своей лежанке нелюбимый мужчина. И уж точно сон не сморит, когда Кьяр снова появится во дворе дома – ее и ее уже законного мужа.