Уже закончив трапезу и убрав посуду, девушка скорее почувствовала, нежели услышала, что рядом c ее домом кто-то появился. Даже запах среди похожих ноток деревенских жителей выделялся. Однако, выходя на улицу, Майдин надеялась, что все-таки ошибается, но у калитки неуверенно переминался Лиам, нагруженный корзинкой. Еще за несколько шагов до юноши Волчица заметила у него кувшинчик и несколько свертков, и необычная ноша удивила ее.
- Тебе что, здесь медом намазано? – даже злиться на Лиама у нее не было сил и желания – внутри нее тихо радовались, и эта радость передавалась и Волчице, не позволяя ее настроению ухудшиться.
- К сожалению, эта наша встреча устроена не мной, - юноша печально пожал плечами, с улыбкой рассматривая Волчицу. – Эрик, хозяин таверны, доверил мне сегодня разнести заказы. Я сам удивился, когда узнал. Твоему дому передали творог и молоко…
- Хорошо, - кивнула Майдин, принимая кувшинчик и закрытую чистым льном глубокую плошку. Ей вспомнился разговор с Кьяром, устроившем эту «доставку на дом», и она улыбнулась. – Я занесу посуду сама.
- И зайдешь в таверну? – настроение Лиама заметно подскочило. – Я прождал тебя вчера весь вечер, но …
- Ты знаешь ответ, - Май поджала губы, легонько качая головой. – К тому же вчера было совсем не до тебя.
- Я всего лишь хочу… Я уеду совсем скоро, и…
- Меня тоже скоро здесь не будет, - Волчица пожала плечами, представляя, как снова оказывается в знакомом дворике дома на берегу горной речушки. На миг ей показалось, что дитя тоже почувствовало ее мысль и довольно пискнуло.
- Тем более. Я с ума сойду, зная, что не смог сказать тебе по-настоящему «прощай». Мне уже не раз говорили, что все из-за молодости... Но почему ты так со мной жестока?
- Вчера я не смогла, - безразлично отмахнулась Майдин, хотя по правде говоря не только не жалела об этом, но и была даже рада, что и не вспомнила, - но и сегодня условия все те же – я приду для обычного разговора и уйду.
- Мне этого достаточно, - плечи юноши грустно опустились.
- Если тебе достаточно пары минут, то я могу выслушать тебя прямо сейчас, - даже давая согласие, Май маялась от желания поскорее избавиться от Лиама.
- Увы, сегодня меня загрузили по-полной… Деньги заканчиваются, а к родителям я не вернусь. Еще пара дней – и я уеду обратно. Другая работа ждет. Я и так задерживаюсь – как бы не влетело еще, - взгляд Лиама упал, и парень потер плечо. Иной раз бы Майдин не заметила ничего необычного, если бы в то утро парень не закатал рукава рубашки практически до плеч, на левом предплечье Волчица не увидела непривычную в этих краях татуировку – ветка розы, кольцом оплетающая руку.
Символ Марионетки, практически клеймо раба, подчиняющегося господину-Кукловоду. Магическая метка, появляющаяся после заключения Договора между Куклой и ее Хозяином, порой длящегося всю жизнь первой. Кто-то считает подобное сотрудничество спасительным, но для Майдин это было сравнимо с продажей всей своей сущности, поэтому, только разглядев рисунок на теле юноши, Волчица вся подобралась, а глаза ее расширились от ужаса.
- Ты что с собой сделал? – услышав свой шепот, Май почувствовала как ее пробирает дрожь. Лиам, проследивший за ее взглядом, стыдливо стал опускать рукава. – Зачем ты сделал это?
- В Техниксе и дальше него это единственный способ найти хорошую работу, - юноша сжал губы, на шаг отойдя от калитки. – Я сам выбрал это. Для тебя и Майрин с Атеем. Прости, мне нужно работать.
Глядя на уходящего юношу, Майдин испытала что-то похожее на угрызение совести. Все труды его, по сути, были напрасны – Даяр с лихвой опередил «конкурента», не оставив ему и попытки показать себя. Впрочем, Май и не нужны были эти старания – показные или искренние. Она не могла дождаться своего возвращения в дом мужа-оборотня и наконец прекратить суматоху в собственной жизни. У нее через несколько месяцев родится дитя от любимого мужчины, и малышу будет нужно спокойствие и любовь обоих родителей. Кроха не переживет новой ссоры.
- Не грусти, радость моя. Скоро папа будет рядом, - коснувшись живота, шепнула Волчица, перелив принесенное молоко и переложив в свою посуду творог. Изнутри словно вздохнули от тоски. Помыв посуду, она вышла в садик. Окрыленная и радостная, она быстро справлялась с тем, на что уходило больше времени, приглядывая за тем, как сестра метет двор, а брат собирает рассыпанный хворост и носит в дом дрова. Окончив с прополкой, Май вернулась в дом и стала неторопливо собирать вещи, выбирая из имеющихся крох то самое нужное, что можно с собой взять. Со времени ее отсутствия в сундуке немногим прибавилось, но из всего Волчица переложила новые платье и рубашку в берестяной короб, сверху уложила несколько платков, а, вернувшись к сундучку, с улыбкой присела на пол, держа в руках деревенную шишку. Глаза Волчицы зажглись радостью, когда она раскрыла необычную шкатулку. Орешки внутри закончились еще до наступления тепла, но слабый запах кедра скрывался в дереве, рожденном из подобного же семечка. Майдин уложила подарок с вещами, а после прибрала комнату, под нос напевая прилипчивую песенку. Как ей показалось, малыш бурно радовался этому, посылая что-то похожее на безмолвный смех. Девушку огорчало лишь то, что она раньше не чувствовала его, а тот и не отзывался, словно не хотел, покуда о нем не узнают, но после делился эмоциями, совсем как взрослый.