- Не могу ей налюбоваться, - вздохнула Ланара, не переходя ни на что громче шепота.
- И не сможешь, - так же шепотом добавила Майдин, сминая в руках полотенце. Даже стоя за несколько шагов от подруги, Волчица видела, как малютка дула розовые губки и спала в своей колыбельке. Если кто-то из видевших восхищался хрупкостью и нежностью ребенка, то Май завораживала крошечная оборотница просто одним своим существованием. Вновь увидев ее, Волчица напряглась от телесного трепета, напоминающего взмах крыльев бабочки. Дитя внутри словно приставило пальчик к губам, прося не шуметь.
- Это нечто, верно? – Ланара, смотрящая не на дочь, а на подругу, слабо улыбалась.
- Что именно? – еле слышно усмехнулась Волчица, возвращаясь к работе.
- Ваи просто обожала слушать дыхание Вайрама, когда он спал. Всегда боялась его разбудить, - пожала плечом Ланара, продолжая улыбаться. – Я постоянно поражалась тому, что мне позволяла глубже, иначе прочувствовать моя малышка. И это было восхитительно.
- Восхитительно, нечто восхитительное, - согласилась Майдин, поднимая глаза на постройку в нескольких сотнях метров от дома Ланары и Вайрама, и примерно на таком же расстоянии, на соседнем холмике, от дома Даяра и Майдин. Сруб, как казалось со стороны, вырисовывался довольно быстро. За последние месяцы стены поднялись, появилась кровля, а в запахе хвои Май засыпала на плече любимого каждый вечер.
То, что муж почти все время проводил вне собственного дома, не волновало Волчицу. Едва ли не каждый день ее без того походил на райский сон – пробуждение рядом с Даяром или от его поцелуя, самые обычные заботы по дому в сопровождении эмоциональных танцев дитя под сердцем, забавы с Атеем и Рин, заботы с детьми, приятные вечера со всей необычной семьей, а потом сладкая дрема рядом с супругом.
- Помнишь себя год назад? – спросила Ланара, с ухмылкой отходя к корзинке собранных овощей, чтобы добавить в общее блюдо еще моркови и редиса. Май, услышав вопрос, лишь из-за присутствия маленького спящего ребенка сдержала громкий вздох.
- Не начинай. Прошлый год был сумасшедшим недоразумением, - отмахнулась Волчица, на весу складывая полотенце. – Мне проще так думать о прошедшем.
- Ты даже плакала, в панике от перемены настроения мужа, к которому и прикоснуться боялась, - поджав губы в улыбке, продолжала Ланара. – Ты была в ужасе от Даяра.
- Прекращай, - Майдин сдерживала улыбку, хоть воспоминания о том, что ныне самый теплый уголок на свете был для нее чуждым, прорвались. Но затем она вспомнила, как впервые оказалась с мужем в оборотнической сторожке, как утонула в его поцелуе, растаяла в объятиях и забылась. – Это не так.
- Сама знаешь, что правда, - оборотница срезала ботву, и делила овощ пополам. – Нынче иначе. На тебя достаточно взглянуть – ты просто светишься от счастья!
- Верно, - Волчица накрыла кувшин с медовой водой полотенцем и тихонько двинулась к дому, где в кухне Ланары хозяйничала Рин, готовя свежие лепешки. Девочка уже заканчивала стряпать, когда ее старшая сестра зашла внутрь. Майрин сама отдала большое блюдо с небольшими пышечками.
- Ой, про мед с орешками забыла! – покачала она головой, на миг взглянув на выпечку. – Сейчас принесу!
- Ты домой за ним пойдешь что ли? – усмехнулась Волчица, следя за тем, как сестра целенаправленно топает к двери и задумчиво хмурится. – Ладно тебе, со сливками тоже вкусно!
- Я его столько готовила! Чтобы заменить сливками? – сердито отмахнулась Рин, отряхивая на ходу подол юбки от муки. – Ну уж нет!
Глядя, как сестрица упорствует, Майдин усмехнулась. Взвесив на руках блюдо с пышками, Волчица вышла к столу под открытым небом. Ланара недоуменно смотрела вслед удаляющейся девочке.
- Рин очень хотела угостить всех медом с орехами, - пояснила оборотница на молчаливый вопрос подруги. – Ей так захотелось сделать что-то необычное для всех, а Даяр очень вовремся достал целый мешочек орехов! Он так их любит, Ланара! Никогда бы не подумала…
- Слушай, я знаю, спрашивать рано, да и не мое особо дело… Вы с Даяром уже решили как малыша назовете? – украдкой поинтересовалась супруга Вайрама. Поймав ее взгляд, полный радостных огоньков, Май, заулыбавшись и опустив тоскливый взгляд счастливого ожидания, присела на длинную скамью.