- Мы еще не заходили так далеко… - пожала плечом Волчица, глядя себе под ноги. Обе ее ладони лежали на неторопливо растущем животе, пытающемся уже растягивать старые наряды, и очень эмоционально шумном его жителе.
- О, да, куда еще дальше! – с сарказмом прыснула Ланара так тихо, насколько было возможно тихо, чтобы не разбудить маленькую дочку.
- Ну, я хотела предложить назвать именем моей мамы… если будет девочка, - голос Волчицы упал вовсе от смущения. – Если Даяр согласится… а если мальчик…
- Не согласится, - как отрезала Кобылица, сузив глаза. – Не правильно это, не по-оборотнически.
- Почему? – Май попыталась обидеться, но дитя внутри будто защекотало в смешке.
- Этот малыш ваш с Даяром, общего в нем с твоими родителями намного меньше, намного меньше, нежели тебя, - резкость Ланары снова сменилась мягкостью, из-за чего Майдин показалось, будто ее давняя подруга была рождена среди зверолюдей и чувствовала маленького оборотня как тот же Даяр или Кьяр. – У него иначе должно быть иное имя, как у настоящего оборотня. Раз уж его родители вы, то и имя его должно быть похоже на малыша – по частичке от ваших имен. Девочки – будущее наследие Рода, и имя им подбирают длинное – чем длиннее и приятнее звучит, тем Род крепче с такой наследницей. Мальчикам короткие обычно дают, но не обязательно.
- Ваинара… - выдохнула Май, взглянув на колыбель с малышкой.
- Как нежный ландыш, склонившийся над ручейком, - кивнула Ланара, еле ощутимо коснувшись руки подруги.
- Ярелина и Кводар… Кьяр, Далиена, Даяр и Велена… - понимающе заулыбалась Волчица, но чем дальше она заходила, тем сильнее хмурилась. – Вайрам. Но Гормир…
- Ну, тут все несколько сложнее, - оборотница грустно поджала губы. – Видишь ли, мой милый младший в семье, хоть и по его сестре Мирами не скажешь. Ну, или милый кажется старше нее. Его имя тоже традиция, хоть и печальная. Матушка его умерла в родах, поэтому мальчику отдали ее имя, как последнему ее крови. Имя сократили, но сути это не меняет.
- Ужасно… - пробормотала Май, ощущая скребущую жалость не только к Вайраму, но и к его отцу – сумел вырастить отпрысков, не смотря на потерю. Тара могла бы гордиться своим супругом.
«Пусть Гормир и Тара будут счасливы, не смотря ни на что,» - мысленно пожелала семье старосты Волчица. Испытать какую-либо иную эмоцию, которая могла сподвигнуть на видимое сочувствие, Майдин себе не позволила – столь лицемерное по ее мнению поведению сделало бы только хуже, - что болело, прошло, что грызло – исчерпало силы. Застарела боль все равно бы осталась, но посторонняя жалость не столько бы вскрыла застарелую рану, сколько погубила зажившее.
- Дина, а Даяр тебе еще не говорил о приезде хаддаров? – отвлекая подругу от грустых мыслей, спросила Ланара. Родство оборотней и химеринов не удивило ее, - в разговоре с подругой супруга Вайрама пояснила, что узнала правду незадолго до рождения дочки, и их единство в тот момент успокоило ее ужас. Понимание же пришло с полным спокойствием к новости. – Милый говорил, что семьи, оставшиеся у нас, к осени достроят дома и будут жить здесь. Кто мог, нашел приют в другой деревне оборотней, за горным кряжем.
- Да, Даяр говорил. Всего четыре семьи осталось, - с горечью проглотила Майдин, словно речь шла о близких ей людях, хоть и видела она только двух или трех из всех, включая Акрима. – Хорошо, что они нашли лекарство, пусть и довольно поздно.
- Их внешняя ипостась практически выродилась из-за найденного состава трав, но, по крайней мере, они живы, - Ланара хмурила лобик. – Ну, не считая глаз, похожих на две золотые монеты, от которых у Велены сердце заходится в бешеном ритме.
- Это точно, - Май грустно улыбнулась, снова рассматривая далекую суету стройки.
Жизнь налаживалась, не смотря на суетливое время года – лето, жаркое и пронзительно-яркое от пылающего солнца. Майдин не пыталась вспоминать о том, каково ей было раньше – она просто жила и наслаждалась каждым днем, становясь счастливее день ото дня. Майрин и Атей, как ей в тот момент казалось, словно никогда не знали прошлого дома – они быстро нашли общий язык с местными ребятишками и частенько пропадали с ними, едва ли не до темноты забываясь в играх и шалостях. И мальчик, и девочка, успели загореть до оттенка легкой бронзы, из-а чего Май едва ли не каждый раз путала родню издалека с другими ребятишками. Правда, первые несколько недель держался их прежний запах, но и тот совсем скоро стали перебивать ароматы леса и нового дома.