- Я как раз работаю над этим, - она улыбнулась, обнимая друга, крепко сжимая его плечи.
Как же мне будет не хватать тебя!
- Эй, ты чего, родная? Ты что плачешь? - он заботливо вытер её слезы большими пальцами.
- Прости, все эти эмоции, - девушка поправила макияж и снова улыбнулась.
- Мы справимся, Эффс, - Цезарь снова обнял ее и поцеловал в висок, как маленькую девочку, но тут же отстранился, - ты справишься.
***
У Логана дрожат руки. Он цепляется за телефон, и со стороны кажется, что мужчина пытается задушить устройство.
В его доме прохладно, как и во всех помещениях, где бы он не находился. И несмотря на потрескивающие поленья в камине, тепло от огня не могло согреть слегка онемевшие конечности мужчины.
Свет от камина, отбрасываемый острым и широким лезвием, плясало по стенам комнаты.
У Логана сердце бьется как ненормальное.
Чёрт возьми, чёрт.
Он несколько секунд моргает. Спина отдаёт тянущей болью. Как и затылок, и шея. Тело слегка лихорадит.
Какого черта здесь такая темнота?
- Это безумие, - говорит учёный в пустоту перед собой.
- Это месть, Логан. Мы заслужили. Они все заслужили! - рычит мужчина за спиной Реддла, и всё его нутро сжимается в один тугой узел. Это чёртово слово: должен. Оно звенит в его черепе противным звоном. Оглушающим.
- Знаю.
- Тогда закончи начатое, пожалуйста!
Логан склоняется над бумагами, сжимая в правой руке телефон, так сильно, что устройство издаёт предупредительный треск. Лицо его бледное, а глаза лихорадочно поблёскивают, хотя выглядит он достаточно спокойным.
Ему остаётся лишь передать нужные вещи нужным людям. Но этот голосочек в голове мешает сосредоточится. Путает цифры номера, что он должен набрать. Образ, что шепчет голосом Тринкет, смотрит её заплаканными глазами, касается холодными пальцами его щеки и просит прекратить это. Он вспоминал их утренний разговор.
- Как прошло?
- Нормально, - отвечает она, складывая руки на груди. - Они согласились уехать из города.
- Хорошо. А Хэвенсби?
- У них нет доказательств против тебя. Логан, - она смотрит на него, кусая губы. - Я согласилась поехать, потому что ты обещал прекратить это безумие.
Он знает, что она сейчас чувствует. Это чёртова несправедливость, от которой её глаза снова наливаются слезами и руки трясутся. А ещё она злится на него, потому что яростно смаргивает слёзы, тяжело дышит и сжимает небольшие кулаки.
Он выпрямил спину, развернулся на пятках и сел на стол, бесцеремонно отталкивая установку с пробирками. Затем внимательно осмотрел Эффи, и усмехнувшись, начал подготовленную речь:
- Я думал об этом, и да, Тринкет, ты права. Не все капитолийцы заслуживают подобное. Но я не могу остановить других. Гарантирую, что им будет не больно.
- Ты обещал!
- Я обещал, что Хэвенсби и Эбернети останутся живы. И мне удалось переубедить остальных.
- Мне нужно попрощаться, - тихо отвечает она, после небольшой паузы.
Он одобрительно кивнул, и, назначив дату и время, вернулся к установке.
- У нас мало времени, Логан! Ты позволил ей уйти, а она сдаст тебя при первой же возможности.
- Нет, Кай, всё будет хорошо, - повторяет про себя Логан. Ведь это всё, что он может делать - повторять про себя, что всё будет хорошо. - Слушай…
- Нет, это ты слушай, - мужчина соскочил с подоконника и сделал несколько быстрых шагов по направлению к Реддлу. - Это что, игры, по-твоему?
- Кай, это выход. Мы можем уйти и забыть обо всем - начать новую жизнь, брат. И это единственный выход.
- Это херня, а не выход.
Кай был в бешенстве. Впервые Логан видел его таким.
Он отводит глаза.
- Мародеры не отпустят нас со словами: вы хорошо потрудились, ребята, дальше мы сами. Мы в одной чертовой лодке, и она тонет, братик, а мы вместе с ней. Нравится тебе или нет.
- Больше нет.
- А хочешь знать почему? Потому что ты влюбился. И в кого? В капитолийку! И не просто в какую-то дурёху, а в ту самую, из-за которой мы все здесь! Из-за неё казнили половину наших!
- Не кричи.
- Всё шло просто замечательно, пока ты не размяк. Эти тупицы должны были забыть, что произошло и когда бы всё закончилось - мы стали бы спасителями этого мира! А теперь мы убегаем как крысы! Бросаем своих. Что ты наделал?
Логан думает, что это неправильно.
Как можно ненавидеть людей и одновременно испытывать желание лечить их?
И эта мысль сводит с ума не хуже, чем монолог брата, отличающийся эхом в голове.
- Я отвечаю за неё. За тебя. За этот план. И у нас получится, - говорит он, так убедительно, что и сам начинает верить в это.
Реддл младший тоже верит, потому что прекращает свой монолог. Смотрит на брата несколько длинных минут, а затем, сквозь плотно сжатые зубы говорит своё “ладно” и Логан немного расслабляется. Его младший брат всегда сдавался под хорошим уверенным напором, и в этот раз Логану удалось переубедить его.
- Я верю тебе, но, если она предаст нас, я лично прикончу её, - он тычет пальцем в солнечное сплетение ученого, и всплеснув руками, наверное, проклиная всё на свете, уходит из комнаты, оставляя брата в полутёмной гостиной одного.
Додумывать, размышлять, строить планы на новый этап в жизни. Чтобы с этого момента всё пошло как нельзя хорошо. Потому что он обещал, своей семье.
***
Вернувшись с вечеринки, Эффи прикрывает глаза на несколько минут. Скидывает с себя пальто. Устало выдыхает, когда опускается на диван. У неё болят скулы, и девушка дает себе клятвенное обещание, что, когда всё закончится, она больше никогда не улыбнётся.
Ещё несколько дней, и всё закончится. Просто дыши. Дыши. Дыши, Тринкет.
И она дышит.
Вдох-выдох. Эбернети заходит в квартиру.
Вдох-выдох. Эффи наливает себе вина.
Вдох-выдох. Хеймитч заходит в комнату.
Вдох-выдох. Она снова улыбается.
- Почему ты улыбаешься?
- Разве я не могу улыбаться? - она моргает самыми невероятными глазами на свете, искрение удивляясь его вопросу.
- Просто почти забыл, как выглядит эта улыбка, - в его голос вплетаются минорные ноты, которые звучат слишком грустно даже для Эффи, в которой уже третий стакан самодельного пойла. Удивительно, что, наблюдая за Эбернети, она быстро изучила рецепты коктейлей, и сейчас смешивая очередной, она опускает голову, пряча глаза под длинными ресницами, чтобы не видеть скептичного взгляда Эбернети.
- Мы отлично провели время, жаль, что тебя не было.
Она изо всех сил пытается выглядеть беззаботной, и ей кажется у неё получается, потому что Эбернети молчит, ничего не спрашивает и просто садится на диван, в надежде немножко расслабиться.
Она хотела бы, чтобы он ничего не знал, потому что непременно назвал бы её дурой, начал бы отговаривать, и она бы согласилась. А этого нельзя было допустить, поэтому она садится рядом и продолжает изображать, что у них всё хорошо.