- Я согласна, - грустно сказала мама. - Они все заслуживают лучшего.
- Тогда сделай что-нибудь, мама, - взмолилась я, чувствуя себя совершенно растерянной. - Потому что я сойду с ума, если мне придется каждый день отвозить ее домой из школы и ждать, пока я не приду в школу на следующий день, чтобы посмотреть, пережила ли она ночь!
Глаза моей матери наполнились слезами, когда она спросила: - А ее брат? Даррен?
Расстроенный, я сделал глоток кофе, прежде чем ответить. - Он ничего о них не знает, - выпалил я. - Его не было много лет. Он заботится только об интересах своей матери, а не о детях. Джоуи ему не доверяет, и я тоже.
Тогда мама и папа посмотрели друг на друга, и я почувствовал, что меня исключили из частной дискуссии, которая проходила без слов. - О чем вы думаете? - Встревоженно спросил я. - Вы можете что-нибудь сделать?
Папа тяжело вздохнул. - Что ты хочешь, чтобы мы сделали, сынок?
- Я хочу, чтобы ты прижал этого ублюдка к стене, - сказал я ему. - Я хочу справедливости для этих детей. Я хочу справедливости для моей девушки. Недостаточно того, что он может уйти от этого, когда они не могут. - Я повернулся к своей матери. - Они в полном дерьме, ма. Он их разбил!
Оба моих родителя молчали так долго, что я перестал надеяться на то, что они ответят мне. - Забудьте об этом, - прорычал я, швыряя свою чашку в раковину. - Мне не следовало беспокоиться.
Направляясь к коридору, я остановился как вкопанный, когда заговорила мама. - Мы сделаем все, что сможем, Джонни.
Я повернулся, чтобы посмотреть на них. – Что это значит?
- Это значит, что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь, - спокойно объяснил папа, положив свою руку поверх маминой. - А теперь иди наверх и постарайся поспать пару часов перед школой.
Чувствуя себя подавленным, я направился обратно наверх, в свою комнату, с поникшими плечами и скрутившим живот узлом. На улице пели птицы, когда я вернулся в свою комнату и присел на край кровати, чтобы посмотреть в окно на темное небо. Схватив телефон с прикроватного шкафчика, я открыл его и пролистал свои сообщения, читая и перечитывая каждое сообщение, которое она мне прислала, пока не довел себя до полусумасшедшего состояния. - К черту все, - пробормотал я себе под нос, открывая свою телефонную книгу и вызывая ее контакт. Я уже держал палец на кнопке вызова, когда телефон завибрировал у меня в руке, сигнализируя о входящем звонке от Шэннон.
С бешено колотящимся сердцем я нажал "Принять" и поднес телефон к уху. - Шэн?
- Привет, Джонни, - раздался ее приглушенный голос на другом конце провода. - Я тебя разбудила?
- Нет, я не спал, - ответил я, прерывисто дыша. - Ты в порядке?
- Я в порядке, - прошептала она, и я почувствовал, как мои плечи опустились от облегчения. - Я просто...
- Ты просто что, Шэн?
- Я хотела услышать твой голос, - хрипло призналась она. - Это странно?
- Ну, если это так, то я тоже чудак. - Откинувшись на спинку кровати, я заложил руку за голову. - Потому что я как раз собирался тебе звонить.
Она тяжело выдохнула в трубку. - Правда?
- Правда, - хрипло подтвердил я. - Я думал о тебе всю ночь.
- Я тоже, - ответила она. - Я имею в виду тебя, - поспешила она поправиться. – Я думала о тебе всю ночь, а не о себе.
- Я знаю, что ты имела в виду, - сказал я ей, улыбаясь про себя ее милой словесной ошибке. Ты уже встаешь? Это всего лишь... – Вытянув шею, я проверил время на будильнике, прежде чем сказать: - Без четверти пять.
- Я подумала, что ты, возможно, собираешься в спортзал, - прошептала она. - Я был... ну, я собиралась спросить тебя, могу ли я приехать и просто подождать в машине?
По моему позвоночнику поползла струйка беспокойства. - Что происходит, детка?
- Ничего.
- Шэн...
Она резко выдохнула. - Мне страшно.
Я выпрямился. - Хочешь, я приеду и заберу тебя сейчас?
- Нет, нет, нет, - поспешила сказать она приглушенным тоном. - Все в порядке. Я просто нервничаю. - Она сделала еще один прерывистый вдох, прежде чем сказать: - Ты можешь оставаться со мной на связи? Тебе не обязательно говорить. Я просто... я чувствую себя лучше, когда знаю, что ты рядом.
Закрыв глаза, я плюхнулся обратно и проглотил яростное рычание. - Конечно, - сумел сказать я вместо этого, сохраняя свой мягкий тон. Устраиваясь поудобнее под одеялом, я прошептал: - Я рядом, детка.
48
ПОПАЛСЯ
ШЭННОН
Мой отец уже неделю не проходил курс лечения, и у меня были проблемы со сном. Каждый раз, когда я засыпала ночью, меня бомбардировали кошмары, настолько пугающие, что я резко просыпалась и проводила остаток ночи в вызванном паникой безумии, с телом в состоянии повышенной боевой готовности, ожидая звука поворачивающегося в замке ключа. Оно еще не пришло, но это не означало, что его не будет. Это было самой страшной частью всего происходящего: знать, что наше будущее зависит от того, подчинится ли наш отец запретительному приказу, а наша мать сохранит свою решимость. Я не была настолько наивна, чтобы возлагать большие надежды ни на то, ни на другое.
Отогнав все мысли об отце на задний план, я сосредоточилась на настоящем. На мальчике, сидящем на поросшем травой краю поля рядом со мной. Отгораживаясь от остального мира, я полностью сосредоточилась на своем парне.
Мне было трудно понять, почему парень в положении Джонни, которому все шло на пользу, так охотно прикрепил свой парус к моей поврежденной мачте. Но он это сделал. И каждый день, прошедший с тех пор, становился терпимым, потому что у меня был он.
Когда Джоуи и Даррен ссорились дома, я блокировала это.
Когда мама впала в ступор за кухонным столом, я пронеслась мимо.
Когда страх перед возвращением моего отца угрожал довести меня до панической атаки, я отвлекла себя, отправив ему сообщение с вопросом о домашнем задании.
Я обнаружила, что могу делать все это сейчас, потому что знала, что мне есть на что смотреть вперед. Он стал безопасным местом, где я могла ослабить свою защиту. Я не была все время сосредоточена на своей семье. Я не зацикливалась на негативе, потому что у меня была лучшая версия позитива в виде моего парня. Этот дом стал для меня временной остановкой. Это была не та камера, в которой я проводила большую часть своего бодрствования. Это было средство для достижения цели. Место, где я могла приклонить голову ночью. Потому что утром, когда я проснулась, я знала, что меня ждет лучшее.
Так намного лучше.
Я знала, что это звучит пафосно, но для меня, человека, у которого никогда не было никого, кроме Джоуи, это было ошеломляюще. Впервые в моей жизни у меня был кто-то, кто был только для меня. Мне не нужно было делить его со своими братьями или друзьями. Мне не нужно было идти на компромисс или перепроверять. Он был моим. Только моим.
Я наслаждалась каждой минутой, проведенной с ним в школе, и даже тогда этого было недостаточно. Поцелуев было недостаточно. Держаться за руки было недостаточно. Ночи, когда я тайком выбиралась из дома, чтобы кататься с ним в его машине до восхода солнца, тоже не были такими. Казалось, ничего не было достаточно, когда мое тело и сердце непрерывно требовали большего.
Каждое утро я просыпалась в школу с надеждой в сердце, потому что знала, что смогу его увидеть. Я знала, что как только наступит 07:45, Джонни Кавана подъедет к моему дому после тренировки в спортзале и сядет на ограду моего сада, дразня маму и Даррена, пока я не выйду на улицу и не сяду в его машину. Он был как заводной, такой строгий в своем распорядке, и я находила это глубоко утешительным. Когда Джонни сказал тебе, что он будет там, он был там. Он никогда не опаздывал и ничего не отменял.
Как только я сяду с ним в машину, начнется лучшая часть моего дня. Перерывы на обед, украденные поцелуи между занятиями, запотевшие окна его Audi... это было всем, и далеко не всем сразу.