- Нам следует позвонить в Полицию? - Спросила Клэр. - Он не должен приближаться к тебе.
- Он к ней и близко не подходил, - спокойно ответила Гибси. - Джонни подошел к нему.
- Хорошо, - пробормотала Клэр. - Никакой полиции.
- Что, если он натравит их на тебя? - В панике я задохнулась. Повернувшись, чтобы посмотреть на Джонни, я прошептала: - А как же Академия?
- Он ничего не сделает, Малышка Шэннон, - вмешался Гибси. - Он не смог бы, даже если бы захотел – и даже если бы он попытался, мистер К. уладил бы это за час, так что даже не беспокойся об этом.
- Вот именно, и Джонни все еще несовершеннолетний, - предположила Клэр. - Он был спровоцирован эмоциями. Никто не стал бы его винить.
- Я здесь, - отрезал Джонни. - Прекрати говорить через меня.
- Извини, парень, - ответил Гибси. - Мы просто пытаемся разобраться в этом.
Тяжело вздохнув, Джонни провел рукой по волосам и искоса взглянул на меня. - Ты злишься на меня?
У меня перехватило дыхание. – За ч-что?
- За то, что сделал тебе хуже, - хрипло признался он. - Я просто... - Покачав головой, он еще раз разочарованно вздохнул. - Он был прямо там, блядь, и я увидел красный. Я не мог уйти. Я знал, что должен, но я просто... не мог. - Он крепче сжал руль. - Не после того, что он сделал с тобой.
- Никто не винит тебя, Джонни, - вмешалась Клэр. - Ты поступил правильно.
- Он заслужил все, что получил, и даже больше, парень, - добавил Гибси.
- Мне жаль, Шэннон, - тихо сказал Джонни, игнорируя остальных. - Мне чертовски жаль, детка.
Моя рука вырвалась сама по себе, схватив его за предплечье, которое он держал на рычаге переключения передач. - Я так сильно люблю тебя, - выдохнула я, чувствуя так много в этот момент, что испугалась, как бы мое сердце не разорвалось. - Не извиняйся.
Его плечи заметно поникли, когда он повернул руку и переплел наши пальцы. - Ты пойдешь со мной домой сегодня вечером? - Он взглянул на меня, голубые глаза пылали жаром. - Ты останешься со мной? Чтобы я знал, что ты в безопасности?
- Да. - Я прерывисто вздохнула и кивнула, зная, что нигде больше я не хотела быть, кроме как с ним. - Я останусь с тобой.
Мой взгляд был прикован к мобильному телефону, беззвучно мигающему на тумбочке рядом с кроватью. Я не осмеливалась протянуть руку и ответить на звонок. На самом деле, я мысленно представила, как вылезаю из кровати и выбрасываю его в окно. Когда я отправила это сообщение Джоуи ранее, сообщая ему, что я остановилась у Джонни, мне следовало выключить свой телефон. Я знала, что это Даррен пытался дозвониться мне, или, что еще хуже, мама. Я не могла справиться с ними прямо сейчас.
Оставаясь неподвижной, я погрузилась в ощущение, как мое сердце колотится о грудную клетку, и звук бешено колотящегося пульса, пока я отчаянно пыталась напомнить себе, что со мной все в порядке.
Пока...
Только сейчас, Шэннон.
Он увидел тебя, и ты увидела этот взгляд в его глазах.
Бойся.
Он вернется за тобой.
Прекрати это!
Тогда из моей груди вырвался прерывистый вздох, непроизвольная реакция на мое беспокойство, когда я размышляла о том, что уготовано мне в будущем. Неподалеку раздался глубокий стон, и я быстро перевела взгляд на мальчика, который спал на дальней стороне огромной кровати, растянувшись в одних трусах поверх одеяла.
Повернувшись на бок, я прижалась щекой к подушке и просто впитывала его вид. - Джонни? - Прохрипела я, чувствуя тревогу и отчаянную потребность в каком-то утешении, в котором я даже не была уверена, что он мог мне дать. - Ты не спишь?
Тишина.
Закусив губу, я обдумывала свой следующий шаг.
Мне вставать?
Пойти прогуляться?
Попытаться его разбудить?
Мои мысли рассеялись, когда я почувствовала, как теплая рука накрыла мою. - Привет, Шэннон, - прошептал он, открыв глаза и встретившись с моими.
- Привет, Джонни, - выдохнула я, дрожа от физического контакта.
- Не можешь уснуть?
Я покачала головой.
- Испугалась?
Я кивнула, не в силах сейчас говорить.
Его рука крепче сжала мою. - Я буду оберегать тебя.
- Иди сюда, - прошептала я, мертвой хваткой вцепившись в его руку. - Ты нужен мне рядом.
- Ты уверена?
Я кивнула. - Положительно.
Отпустив мою руку, Джонни встал и откинул одеяло, прежде чем лечь рядом со мной.
- Ближе, - взмолилась я, переворачиваясь на бок. - Ты нужен мне.
Его рука обхватила меня, прижимая мою спину вплотную к своей обнаженной груди, прежде чем положить ладонь на низ моего живота. - Я прямо здесь, детка. - Его дыхание обжигало мою шею, а затем его губы коснулись моей кожи, оставляя мягкие, горячие поцелуи на моей шее и ключице. - Ты не дочь своего отца, и ни один фруктовый сад в мире не находится достаточно далеко от дерева, с которого упало твое яблоко. - Его руки крепче обняли меня, тепло его тела окутало меня. - Он не сломает тебя, потому что я не позволю этому случиться. Никогда.
- Я люблю тебя, Джонни Кавана, - выдавила я, зажмурив глаза, когда схватила его за руку и прижала к своей груди. - Больше всех в мире.
- Я тоже люблю тебя, Шэннон Линч, - тихо сказал он мне на ухо, и я почувствовала связь с ним в самой глубине своей души. - Больше всех в мире.
- Навсегда? - выдохнула я.
Он поцеловал меня в плечо. - Навсегда.
53
ТЫ НЕ КРАДЕШЬ ДЕТЕЙ, ПАРЕНЬ
ДЖОННИ
Шэннон Линч изменила меня.
Я знал, что это звучит как полная чушь, но это была правда.
В тот январский день, когда я нокаутировал ее своим мячом, я был таким потерянным и несчастным. Я не осознавал, насколько сильно, пока не заглянул в эти темно-синие глаза и не встретился с почти зеркальной копией моих собственных секретов и боли. Мне было больно и страшно по причинам, совершенно отличным от ее, но в тот день что-то встало для меня на свои места, и с тех пор я не был прежним.
Она случилась со мной, когда я меньше всего ее ожидал. Я не хотел этого, не был готов вести переговоры с переменами, которые, я знал, она принесет. Поэтому я заблокировал ее. Я держал ее на расстоянии вытянутой руки. Пока однажды не понял, что больше не могу этого делать.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что со мной происходит, разобраться в чувствах, бушующих во мне, но как только я это сделал, как только я принял то, что чувствовал, и нацелился на нее, я был полностью готов.
Прошло пять месяцев с того дня, как она ворвалась в мою жизнь, перевернув все с ног на голову, и мои чувства к ней были глубже, чем когда-либо. Я, честное слово, чувствовал, что тону во всем, чем она была. Ее боль, ее улыбки, ее ужасная гребаная семья, ее игривый характер – тот, который проявлялся, когда мы оставались наедине. Я был полностью захвачен ею.
Я был совершенно уверен, что никто из нас понятия не имел, что мы делаем – я, конечно, не имел, – но я знал, что бы это ни было, я не собирался останавливаться. Она не была тестом, к которому я мог бы подготовиться, или матчем, к которому я мог бы подготовиться с помощью практики и бесчисленных часов в спортзале. Впервые в своей жизни я был не в своей тарелке и прокладывал свой путь в отношениях, в которых не был до конца уверен, как ориентироваться, но чувства, которые она вызывала у меня, вызывали привыкание. Чертовски захватывающе, я был одержим своей девушкой. Я был погружен в нее так глубоко, что едва мог дышать, и все же я погружался глубже, опускался ниже, хотел большего и брал это, делая все возможное, чтобы просто быть с ней.
Из-за презрения ее семьи ко мне и моего жесткого графика тренировок, который снова был в самом разгаре, проводить время наедине было для меня проблемой. Я изо всех сил пытался найти баланс между регби и моей девушкой, и большую часть дней я колебался между тем, чтобы изнурять себя в спортзале или на поле, и желанием бросить тренировку, сесть в свою машину и поехать за ней.