Он[-то и] называется гневом. Когда ты обличаешь или [наставляешь кого-нибудь и скажешь] одно-два [гневных слова тому, кто] упорствует и не слушается тебя, и видишь, как он смиряется и облекается отныне в [смирение, –] ты, зная, что они [пребывают в] упорстве, [обличаешь] их словами суровыми, жестокостью и твёрдостью; и это не называется гневом, но имя этому – посрамление упрямого, приводящее к раскаянию.
Ибо ты подобен врачу мудрому, когда он прощупывает и выслушивает в <…> [больного,] и язвы, которые он исцеляет, тяжелы: <…> иногда [на] одну язву он кладет лекарство [горячее,] а на другую кладет лекарство [холодное] (199) [в зависимости от] язвы. Как [с врачом искусным,] так бывает и с этим [посрамлением упорствующих.] Кто-то получает [наказание и воспитание] словом суровым, [как больной с] язвой, которая лечится лекарством [горячим.] А [кротким] людям он [даёт] наказание [и воспитание] словом смиренным, как при той [язве, которая] лечится лекарством холодным. [И человек, учитель] мудрый, подобен этому разумному врачу: [с тем, кто] говорит с ним смиренно, признавая заблуждение, [он говорит] смиренно; а с тем, кто скажет ему [речи грешные,] говорит [гневно], чтобы [тот внял] доводу божественности. Ибо, [кто говорит с братом,] чтобы он [очистился от] зла, [обращает к] брату два лица: [одно –] лицо любви, другое – лицо устрашения. [Если учитель видит] в одном из своих братьев упорство [и] безумие, пусть обратится к нему с [великим] устрашением – [не в] злобе и ненависти, но с устрашением, ведущим к раскаянию [благому. А если] тот [утихнет, учитель] также [утихает] и должен говорить со [смиренным] в облике [смиренном] и стыдить того брата, пока не приведёт к раскаянию. Ибо и светила небесные показываются в таких двух лицах, в лице любви и в лице устрашения, являя этими двумя лицами силы небесные, сущие в небесах, ради своей Души, пребывающей во всём. Ибо из этих двух подобий лицо любви – красота и блеск, а другое лицо – облик воинственности, сущей в них; ибо в них очищаются силы небесные. А если ты предстанешь в этих двух лицах – пока [будешь в них, будь крепок] истиной и умом недремлющим и [береги] (200) себя. В таинстве с тебя спросится [и об этом,] и об остальном: пусть и гнев не [обернётся против тебя,] но где твоё сердце и твоё [помышление,] там же у тебя будет твоё сокровище».
Когда этот учитель услышал такую речь, он сказал: «Воистину, так и подобает, господин мой, [как ты] сказал мне. Я знаю: тот, кто пристыдит [брата, поступает по] истине, и победа за ним».
83. О человеке, безобразном телом, но прекрасном [своей душой].
И ещё случилось однажды, что Апостол [сидел в] большом собрании, [где было много людей;] перед учителями, пресвитерами [и избранниками святыми,] при вождях и городской знати – вот среди кого он сидел. Вдруг некий человек, избранник, предстал пред очи его – это был [праведный, добродетельный] избранник, [соблюдающий] его заповеди. Это был человек, безобразный телом: плешивый, кривобокий и скрюченный в пояснице; но безупречный своей святой праведностью, человек прямой и правдивый.
Когда он вошёл, то простерся на земле, поклонившись Апостолу с любовью; а это сборище, благородные люди и свободные женщины, взглянули и увидели того избранника, как он восклицает в радости своей и громогласно выкрикивает хвалу. Посмотрев и увидев его, безобразного телом, плешивого, кривобокого, все они стали смеяться, глумиться над ним и говорили друг другу [о нём] с насмешкой и глумлением [нечестивым. Но] насмешка не смутила [того] избранника, (201) [и он] всё время [кланялся,] славя [Апостола громким голосом.] А [он,] Славный, встал [с] возвышения, на котором сидел, устремился к нему, привлёк его [к себе,] обнял, принял поцелуй от этого избранника и снова сел.
[И когда Апостол] воссел на своё возвышение, [он обратил] лицо [к толпе,] ко всему собранию благородных людей и свободных женщин, сидящих перед ним, и сказал: “Почему вы смеётесь над этим человеком, в котором Разум света и вера обитают? И зачем обращать внимание, что человек безобразен телом? [Разве] Апостолов вы [чтите] из-за [красивой] плоти? [Этот человек некрасив] снаружи, а внутри он великой [красоты и сияет,] подобно великому [светочу истины,] и нет ему достойной награды за его труды, молитву, посты и смирение; и он подобен мечу крепкому, изъеденному [временем; его уродство служит к] смирению ему. [Лица,] которые вы видите, [время] разрушит, [ибо вид этой красоты, её природа] и [блеск принадлежат миру сему;] ветхий человек [глядит на] вас [из неё, тот, что] живописует [образы мира сего. А разум этого человека] совершенен членами [всеми,] он [похож на] малое дитя царское, прекрасное: [незрим его] образ, красота образа скрыта [и] не [видна, но] есть изображение, укреплённое [снаружи; если бы] оно явилось и открылось вам, вы бы и не подумали насмехаться над этим старцем, [избранником;] ибо, кто посмеётся над ним, творит великий [грех] перед Богом. Потому что Спаситель сказал: [“Не презирайте] ни единого из малых [сих,] верных; [Я говорю, что] Ангел их видит лицо Отца ежедневно””.