А что касается того, другого, о чём ты говорил: «Когда приходит ко мне Учитель или братья чужие, я говорю о милостыне – может быть, такое слово поразит Крест света и повредит ему», – этого тоже не бойся. Ибо есть разница между одним словом и другим; это не такое слово. А слово разящее – когда человек говорит слово ради человекоубийства или убийства животных, или ради убийства деревьев и Креста света. Слово лживое, гневное, злобное или слово зависти и ревности, или слово осуждения, когда кто-нибудь пустит его против своего брата, – это слово разящее, [злое.] Когда человек говорит его, он идёт ко греху, ибо рождает из себя демонов, [губящих] его. И поэтому человеку праведному [и воздержанному не надо говорить] всех [тех слов, о] которых я сказал, чтобы его слово [не стало] ему узами; ибо каждый, [кому станет] узами его слово, [в день] своего исхода будет связан там, где связал своё [слово;] но пока [он говорит] слова о [милостыне, его слово] не пойдёт [туда] и не будет записано [на его счёт, как сло]во разящее; [ибо это] слово – об освобождении Души [страдающей,] о таинстве [её] исцеления. Ибо человек праведный, говорящий для пользы милостыни, говорящий для её исцеления и воссоединения, подобен, таким образом, врачу мудрому, который [лечит человеку] болезнь и язву в его теле и режет [язву] этого больного с мудростью, для [исцеления;] он [безошибочно найдёт] эту язву и взрежет её, а потом [промоет] и положит на неё лекарство едкое, чтобы [оно выело] её, разрежет её железом и заложит (212) лекарствами едкими; и язва очистится от воспаления. После этого он кладёт лекарство холодное, [чтобы успокоить] её, и она исцеляется. Тот больной даёт [врачу плату за труд и благодарит] его, а не [ненавидит, не] питает к нему вражды в сердце своём, ибо знает, что тот действует к его добру и исцелению; после сечения, которым тот рассечёт язву, и прижигания, которым прижжёт её, он даёт ещё и плату врачу, благодарит его и становится ему другом на всю оставшуюся жизнь.
[Таков,] подобно врачу, и человек, избранник, когда печётся о милостыне, собирает её и приносит в Церковь. Милостыня же подобна больному, потому что сила врага подмешана к ней [и мучает её; а когда он] соберет её [и принесёт] Церкви, она будет очищена образом святых. Эта милостыня не сможет спастись без труда и мучения, так как [очищается в пище,] и видно, [как её поедают, выбрасывают] то, что извергли, сокрушают её, [доставляют ей боль] и другое мучение; но нет другого пути милостыне, кроме этого, ибо это её врата, чтобы [навсегда] уйти из мира бедствий.
Так и Святая Церковь, которую Апостол устанавливает в мире: без труда и страдания избранники не могут уйти из мира – это возможно только с помыслом [постным,] молитвенным и воздержанным, с [милостыней], единородством и отшельничеством; раны и бичевания, постоянное пребывание в узах, [смерть крестную] – первоначально [люди терпят] эти [страдания] и муки, [зато потом] наследуют [жизнь] во веки веков. [А] тому, кто не [претерпел этого,] нет упокоения в стране живых. [Так] и с этой милостыней живой: она принимает (213) муку на мгновение, а покой делается ей во святых навеки.
Но вот что я велю вам, мои братья и члены: да не даст человек воли руке своей и не повредит этому Кресту живому [ради] излишеств и чревоугодия. Но будьте вожатыми в своих речах к слушателям. И вот какое ещё слово мы расскажем, а вы расскажете им. Так как она (милостыня) в великом стеснении, то, когда соберетесь есть её, не ешьте в распутстве, буйстве, блуде и чревоугодии, но ешьте, когда очень проголодаетесь, и пейте, когда очень жаждете, и заботьтесь о своём теле с её помощью”.
Тогда сказал Апостол тому ученику: «Вот, ты выслушал то, что я говорил тебе, по твоему собственному желанию; это для тебя не грех».
Когда ученик выслушал это, он согласился, весьма возрадовался и сказал ему: «Благодарю тебя, мой господин, за то, что ты всякий раз объясняешь нам любую вещь и милостиво успокаиваешь сердце наше, и тогда [мы] внемлем [словам] живым и вечным, [идущим от] тебя, в речах жизни, которые мы слышали от тебя».
86. Глава о человеке, который спрашивает: «Почему я иногда спокоен, а иногда взволнован?»
И ещё сказал некий ученик Светочу: «Прошу тебя, господин, рассказать мне о том, что я спрошу у тебя. Бывает иногда, что я спокоен сердцем, моё Помышление [крепко,] всё сознание твердо и стойко, я [правильно] веду свои дела и говорю всякому свои речи , [с] мягкосердечием, я спокоен радостью разума; (214) и моё тело тоже легко, а душа радуется мудростью и знанием истины. Бывает иногда и так: я взволнован, сознание путается, печаль возрастает в нём, а также грусть, гнев, зависть и страсть; я тружусь и борюсь изо всех сил, чтобы смирить их, и не нахожу в себе силы смирить их в тот час и день, когда они хлынут из меня; все дурные понятия и злые мысли выходят наружу и тяготят меня. И я не знаю, единым ли образом все эти мысли вошли в меня и открываются мне; то ли они вошли снаружи и прокрались внутрь меня, то ли, может быть, возникли во мне самом, восстали внутри и поднялись против меня – этого не знаю. Одно только мне известно: тогда я становлюсь всем своим сознанием беспокоен, злее злого, и [не могу делать] своих дел. Речи оказываются тщетны в устах моих; я не нахожу [нужных слов,] беспокою и возмущаю братьев; и собственное тело бунтует против меня и болеет весь день. А иногда мне становится легче на сердце, я доволен, рад, мне сладка собственная мудрость и проповедь; я расположен к посту, который соблюдаю, не хочу прерывать молитвы, всё моё сознание пребывает в мире, и помыслы тоже радуются, и тело легко; я непрестанно воспеваю псалмы, непрерывно возглашаю молитву и отношусь к братьям хорошо, ибо веду правильную жизнь. Ныне же прошу тебя, господин, объяснить эти две вещи, которые я испытал на собственном теле, но не уразумел, каким образом они входят в меня».