Она, наконец, подходит ко мне. Ее пальцы оборачиваются вокруг моего ремня, вытаскивая из пряжки и резко дергая за него. Что ж, это что-то новенькое. Каждый раз, когда я приходил на встречу, все происходило по одному и тому же сценарию: снятие пиджака и рубашки, привязывание меня к кровати, а затем она объезжает мое лицо. Выбрал бы я это сам? Нет. Это выводит меня из себя. Но она — клиент и платит мне за то, чтобы я делал свою работу. И если эта работа включает поедание киски… за пять штук я хорошенько поужинаю.
Эти ее темные глаза все время смотрят в мои, пока она снимает с меня ремень. Выражение её лица остается совершенно бесстрастным, как у статуи. Я стою тут, как ее личная кукла, молчу, когда она стягивает мои брюки и боксеры вниз. Я разуваюсь и выхожу из вещей. Я абсолютно голый, пока она все еще полностью одета. Я распрямляю плечи и бесстыдно стою перед ней. Эту женщину тяжело прочитать, но мне кажется, что я этому научился. Она любит власть, чистую и простую. Лишение свободы, приказы, холодное поведение. Она не первая, кто помешался на власти, и точно не последняя. Если именно этого она хочет со мной, тогда, пока она платит пять штук за встречу, она это получит. В дополнение, нужно признать, мне интересно, что она приберегла для меня, потому что я уже понял, то, что ей нравится меня мучить, чертовски горячо, хотя все, что она делает, это оставляет меня с синими яйцами.
— Иди на кровать. На спину, руки за голову, — инструктирует она. Все то же, что и раньше. Она берет галстук и привязывает мои руки к изголовью. Опять. Когда она сильнее стягивает ткань, мой член дергается, прижимаясь к животу. Она отходит, и я жду, когда она разденется, повторение пытки, которая была в прошлый раз, но сейчас этого не происходит. Она подходит к сумке и что-то оттуда достает, прежде чем вновь подойти ко мне. Когда она поднимает руку, я вижу, что это шелковый шарф. Крепко держа его обеими руками, она подносит его к моему лицу и выгибает бровь, молча задавая вопрос. Она хочет лишить меня зрения. Я киваю, и она оборачивает шарф вокруг моего лица, завязывая сзади.
И вот я лежу посреди кровати, голый, связанный и ослепленный. Я прислушиваюсь к ее шагам, но они приглушены ковром, так что я не могу понять, где она. Я слышу тихий шелест материала, звук открывающейся молнии, что-то падает на пол. Мое сердцебиение учащается, и чувство предвкушения лишь возрастает. Низ кровати прогибается, так что я понимаю, что она здесь, со мной, но не двигается и не касается меня. Первое, что я чувствую, это теплое дыхание, прямо вокруг моего члена. Я напрягаюсь в ожидании. Проходят длинные секунды, прежде чем я ощущаю легкое прикосновение языка, и мои чувства настолько обостренны, что едва заметное прикосновение заставляет мышцы живота напрячься, словно меня зажали в тисках. Я сжимаю зубы, задыхаясь от ощущений, которые пронизывают все тело, вынуждая его отчаянно дрожать.
— Когда ты лишаешь человека одного из органов чувств, остальные обостряются, — медленно произносит она хриплым голосом. — Ты перестаешь видеть, но начинаешь чувствовать. — Я ничего не говорю и чувствую, как она проводит ногтями по моему прессу, затем ее прикосновения исчезают. И вновь я могу уловить лишь намек на ее дыхание вокруг члена, прежде чем она проводит языком от основания до кончика. Мои руки напрягаются, пытаясь вырваться из пут. Чем сильнее я борюсь, тем крепче они меня удерживают, впиваясь в кожу. Ее пальцы оборачиваются вокруг моих лодыжек, и она подталкивает их в стороны, пока они не сгибаются в коленях.
И затем мои яйца оказываются у нее во рту. Оба. Одновременно. Она тянет и сосет, перекатывает их и проводит между ними языком. У меня была парочка отличных минетов, и ни разу меня не впечатлило, когда сосали мои яйца, но все, что я могу сказать прямо сейчас, это то, что я никогда не был с женщиной, которая знает, как правильно это делать. Она отодвигается, и мои яйца проскальзывают между ее губ, из-за чего я не сдерживаю стон. Ее язык опускается ниже, лаская местечко между яйцами и анусом, из-за чего все во мне сжимается и дрожит. Боже, рот этой женщины был одновременно воплощением ада и рая.
Без предупреждения она, блять, заглатывает мой член. Ее губы касаются яиц, и член ударяется о заднюю стенку горла. Сдавленный стон срывается с моих губ, и ее рука опускается между моих ног, поглаживая местечко между яйцами и задним проходом, мучая, дразня меня. Без какого-либо предупреждения она опускается ниже и проводит пальцем по анусу. Я замираю, пытаясь инстинктивно избежать прикосновения. Со влажным звуком она отстраняется от моего члена.