— Трахни меня! — приказывает она, и я тихо фыркаю.
И просто потому, что она хочет, чтобы я засунул в нее член, я этого не делаю. Я касаюсь пальцами ее киски, пробегая по влажности, чтобы смазать ее анус. Ее начинает трясти, дыхание становится рваным.
— Ты любишь в задницу, Мэл? — спрашиваю я, прижимаясь пальцем к дырочке. Уверен, что да, потому что, похоже, она ужасно любит делать это со мной.
— Сделай это! Вставь палец в мою задницу, Кейден! — приказывает она. Я давлю сильнее, вводя палец до второй фаланги. Я никогда не был любителем анальных игр. Однажды я попробовал анальный секс с девушкой, какой семнадцатилетний парень не хочет этого? Она плакала. Я чувствовал себя мудаком. Это было ужасно. Но то, как Мэл реагирует, когда я двигаю в ней пальцем, это точно не ужас. Каждый раз с ее губ срывается стон удовольствия. Кажется, будто сейчас кожа на моем члене лопнет, так сильно он разбух. Мне удается сдерживаться, пока эти ее стоны не подводят меня к грани.
Я вытаскиваю из нее палец, хватаю за бедра и вхожу по самые яйца одним толчком. Она давится воздухом, и ее киска сжимается вокруг члена, как тиски. Ее пальцы впиваются в простыню, и голова поддается вперед, из-за чего волосы рассыпаются вокруг лица. Я выхожу и сразу же погружаюсь обратно, и меня прошибает чистым удовольствием так резко, что я беспокоюсь, что могу кончить сразу. Я останавливаюсь, чтобы прийти в себя. Когда я снова начинаю двигаться, она откидывает голову назад, выгибаясь навстречу, чтобы принять меня еще глубже.
— Да, вот так, — выдыхает она. Мои пальцы сильнее впиваются в ее бедра, чтобы оставить след, и я набираю ритм, трахая ее сильно и быстро, потому что это то, чего она хочет. Она хочет мужчину — значит, она его получит.
— Да. Потяни меня за волосы, — выпаливает она. Я наматываю ее волосы на кулак и тяну с такой силой, что ее спина почти изгибается дугой. Из-за того, что я поменял угол проникновения, теперь ее ягодицы вздрагивают при каждом толчке. Дорожка пота прочерчивает ее спину, поблескивая в приглушенном освещении.
Я трахаю ее, пока ее стоны не превращаются в бессвязные крики. Ее тело трясется, дыхание становится все более рваным, с ее губ без остановки срываются какие-то слова, а затем ее киска сжимается вокруг члена. Кажется, каждый мускул в ее теле напрягается, пока она кончает. Она прекрасна, она идеальна, она — нечто такое, чего я прежде не видел.
Я откидываю голову, мою спину вновь начинает покалывать, только в этот раз я продолжаю ее трахать, продолжаю двигаться. Удовольствие захлестывает мое тело, как волна, разрушая все на своем пути. Я кончаю, наполняя презерватив, и выхожу из нее. Я отодвигаюсь и падаю на кровать. Мне кажется, она только что уничтожила меня.
Впервые она не встала с кровати в своей обычной манере, будто только что завершила заурядную бизнес-встречу, вместо этого она переворачивается на спину, и я слышу, что ее дыхание все еще не пришло в норму. Я наблюдаю, как ее грудь поднимается и опускается под кружевом бюстгальтера.
Я не знаю, что только что произошло, но я не буду притворяться, что это не была попытка покорить такую доминантную женщину, как Мелани. И мне это нравится.
Я ничего не говорю, когда поднимаюсь с кровати и одеваюсь, делая все то, что обычно делает она. А затем я ухожу, даже не посмотрев на неё на прощание.
Глава 13
Кейден
Я захожу в палату Пенелопы. Я принес ей букет цветов — незабудки. Ее любимые. Я помню, как говорил ей, насколько это предсказуемый выбор, но ее это не волновало.
Одна из медсестер — кажется, ее зовут Джордан — останавливает меня.
— Она проснулась, — улыбается она.
— Да? Прекрасно. — То есть, я хотел, чтобы она проснулась. Это очевидно. Но я также боялся увидеться с ней, был напуган тем, как удар мог на нее повлиять. Когда Надин нашла Пен, она не знала, как долго та пробыла в таком состоянии. Неизвестно, сколько времени прошло. Я отвернулся от медсестры и пошел по коридору к палате. Делаю глубокий вдох и открываю дверь. Она сидела, откинувшись на подушки, а рядом с ней, держа за руку, была ее внучка Оливия. Мы никогда не встречались прежде, но я видел ее на фотографиях, и Пенелопа много рассказывала о ней.
— Кейден, — Пенелопа улыбается, заметив меня. Я вздыхаю с облегчением. Ее речь немного невнятная, и заторможены движения, но в целом она в порядке.
— Как моя девочка? — улыбаюсь я, держа перед собой цветы. Почти каждая горизонтальная поверхность в палате заставлена цветами, но я нахожу свободное местечко и ставлю свой букет.