- Далеко, - вздохнул Лигуриус. – А в действительности я и сам не знаю.
И вдруг он нежно поцеловал меня, и я столь же нежно ответила на его поцелуй.
Мы больше не говорили. И вскоре он заснул.
А я ещё какое-то время лежала и размышляла. Шейла теперь принадлежала Хассану, которого она любила. А я оказалась среди множества других женщин, бывших собственностью Майлса из Аргентума. Я восхищалась этим человеком, и я уважала и боялась его, и я не могла не отдаться ему, беспомощно и быстро, но я не любила его. На мои глаза навернулись слёзы.
Но через некоторое время, я успокоилась и заснула.
35. Прирождённая рабыня перед Дразусом Рэнциусом. Серебряный тарск.
- Эй! – сердито крикнул Дразус Рэнциус, Паблиусу из дома Клиоменеса.
Я плотно прижимая к своему телу лоскут рабского шёлка, как будто он мог бы меня защитить, пятилась от воина. Я просто не могла сдержать своих рефлексов!
- Это – именно то, о чём я говорил Тебе ещё в Корцирусе, - довольно улыбнулся Паблиус.
- Да, - нехотя признал Дразус Рэнциус, и вложил серебряный тарск в руку Паблиуса.
- Не покидай нас, прекрасная рабыня, - бросил мне Паблиус.
- Да, Господин, - ответила я, опускаясь на колени на широкой ступени перед возвышением на котором был установлен стол, в обеденном зале дворца Аргентума.
- Это было не разумно держать пари против работорговца в подобном вопросе, - усмехнулся Паблиус. – Уж мы-то можем рассмотреть это с первого взгляда.
- Тогда я думал, что, по крайней мере, она отличалась, - признался Дразус Рэнциус.
- Она слишком здорова, слишком переполнена жизненной энергией, слишком возбуждающе выглядит, чтобы быть другой, - пожал плечами Паблиус.
Я стояла на коленях на широкой ступеньке, смущенно придерживая шелк, слегка прикрывавший моё тело. На этой же самой ступеньке, и на полу ниже её, и на поверхности самого возвышения, перед длинным, низким столом, меня несколько енов назад заставили извиваться под музыку, а потом приказали замереть с полусогнутыми коленями, и держа руки прижатыми к затылку. Вот в этот момент они и приказали проходившему мимо солдату, испытать меня. Я дернулась и чуть не закричала от его прикосновения. А мужчина лишь расхохотавшись, понюхал свою руку.
- Ты прав, - признал Дразус Рэнциус, обращаясь к Паблиусу. - Рабыня, да ещё и прирождённая.
- Это точно, - ответил Паблиус.
Я раздражённо опустила голову, и принялась изучать рисунок на ковре, постеленном на ступеньке. Конечно же, я и без их напоминания знала, что была прирождённой рабыней, поняв это ещё несколько месяцев назад. Женщине нетрудно узнать это. Понимание своей сущности может быть ясно показано ей самыми разными способами, например, снами и фантазиями, внезапными желаниями, страстями и потребностями. Но одно дело, когда женщины сама знает о своём внутреннем рабстве, и конечно, и совсем другое, когда это выставляется на всеобщее обозрение.
- Видишь? - засмеялся Паблиус, - разве я не об этом Тебе говорил?
- Да, - уже добродушно признал Дразус Рэнциус.
Я смотрела себе под ноги, глотая слёзы, испытанная прирожденная рабыня. Как же низко я пала в глазах Дразуса Рэнциуса!
- Я могу уйти, Господа? – с надеждой спросила я.
- Нет, - отрезал Паблиус. - Продолжай служить нам, Шейла.
- Да, Господин, - вздохнула я, вставая и снова приступая к своим обязанностям.
Я продолжала прислуживать мужчинам, принося им еду и напитки, делая вид, как будто ничего не произошло. А произошло то, что началось ещё в то время, когда я была свободной женщиной, и Дразус Рэнциус организовал для меня экскурсию в работорговый дом Клиоменеса. Там в кабинете Паблиуса то предложил Дразусу пари, в тот самый момент, когда я стояла на коленях на полу в пятне солнечного света. И мой телохранитель, столь неосторожно, принял его.
- Пирожные, Господа? – предложила я, становясь на колени подле них, протягивая поднос в их сторону.
- Да, - согласился Дразус.
- Давай, - сказал Паблиус.
Ни у Дразуса Рэнциуса, ни у Паблиуса в Аргентуме не было собственных рабынь. Майлсом из Аргентума гостеприимно предложил нас со Сьюзан им в пользование. Лёгким движением пальца Паблиус отослал меня от их стола, и вернувшись к служебному столу я поставила на него поднос с крохотными пирожными.
Тем временем уже Сьюзан приблизилась к гостям.
- Чёрное вино, Господа? – спросила рабыня, имея в виду кофе, на что и Дразус Рэнциус, и Паблиус ответили согласием.
Сьюзан, повернувшись ко мне и щёлкнув пальцами, позвала:
- Шейла!
- Да, Госпожа, - отозвалась я, уже поднимая сосуд с чёрным вином с чаши, наполненной нагретым песком.